Боюсь, что когда Ольга Перетятько в самом начале своего сольного концерта в Большом зале консерватории решила обратиться к публике, это было несколько неожиданно для данной аудитории — любители академического вокала привыкли к строгому этикету (вышла-встала-ручки сложила-спела-поклонилась).
А ведь именно они, судя по всему, и собрались в этот вечер послушать певицу. Причем, учитывая статус самой Перетятько и пианиста Александра Гиндина, меня удивило количество пустых мест в зале — то ли недостаток рекламы, то ли неправильная ценовая политика организаторов тому виной, не знаю. Мне просто обидно, что на концерте такого уровня аншлага не получилось. Но те, кто пришел, конечно, не пожалели. Пусть сначала казалось, что не все ладилось у певицы, но потом она взяла своё, как я и предполагал!
Вообще, программа тоже была составлена весьма оригинально: романсы русских композиторов и арии из русских опер спокойно соседствовали с виртуозными ариями из опер Россини, по исполнению которых Перетятько как раз очень большой специалист. Скажу честно, пестрота репертуара меня тоже сначала вызвала некоторые опасения, но я решил, что главное — качество исполнения, а что и в каком порядке петь иногда не так уж важно.
Сольный концерт всегда очень хорошо отражает личность, а я уже на двух сольниках этой певицы побывал, и всегда с Перетятько было интересно. Ну, и тут она сразу с такой непосредственностью объявила о том, что любит все эти произведения, а некоторые из них исполняет впервые. Начала она с колыбельной Волховы из «Садко», и мне показалось, что сначала голос наверху звучал немного узковато и с каким-то усилием. Потом она спела два очень контрастных по настроению романса Римского-Корсакова — энергичный «Звонче жаворонка пенье» (в таком быстром темпе, что даже дыхания чуть не хватило, и тремоляция пару раз промелькнула) и томный «Пленившись розой соловей» (где кантилена была хорошая, звук зависал, голос звучал очень красиво, но легато негативно отразилось на дикции).
Затем певица спела Шемаханскую царицу и Снегурочку, это уже было явно ближе к ее коронному колоратурному репертуару. И тут-то она и начала уже по-настоящему блистать. Ведь самыми главными ее достоинствами, за которые я ее сразу зауважал, являются очень хорошая колоратурная техника, точность интонации, ритмичность исполнения и редкий для колоратурного сопрано хороший нижний регистр. И вот в ариях это все проявляется особенно ярко. Ну, а арии Россини в конце первого и второго отделения — это, безусловно, ее коронные номера. А как интересно она про каждую из них рассказывала, чувствуется, что она прекрасно знает этот репертуар и очень любит каждую из своих россиниевских героинь (в данном случае — Коринну из «Путешествия в Реймс» и Семирамиду), может говорить о них часами… И при этом с таким чувством юмора! Один рассказ про вставленную каденцию чего стоит, про которую «Саша (пианист Гиндин!) еще не знает»…
Во втором отделении певица исполнила четыре романса Рахманинова. по-моему, немного необычно прозвучала знаменитая «Сирень», что-то в ней было восточное… Но больше всего мне понравился Вокализ, он был спет таким легким чистым и красивым звуком! Зал был завоеван. впрочем, это еще на первых двух ариях Россини произошло! И «Здесь хорошо», и «Не пой, красавица» заставили всех счастливо улыбнуться, верх стал такой свободный, парящий, кажется, одна нота с небольшим усилием прошла.
На бис после еще двух совершенно блистательно исполненных арий Фиориллы из оперы «Турок в Италии» Перетятько к восторгу слушателей феерически спела Розину с россыпями колоратур и бесконечной ферматой на самой высокой ноте (народ уже начал бесноваться — причем певица пояснила, что до недавнего времени Розину в театре не пела, считая ее прерогативой меццо-сопрано, а спела недавно, когда ее Дзедда в спектакль пригласил), миниатюру на французском языке, название которой я, к сожалению, не расслышал, но обязательно выясню (потрясающе — совсем в другом стиле ведь, и хотя это такого сильного восторга у публики не вызвало, но мне как раз больше всего понравилось) и «Соловья» Алябьева, где вообще цирковой трюк сделала, когда посреди номера торжественно объявила: «Ну, каденция!», дав знак рукой Гиндину пока «помолчать» — и спела эту самую каденцию — разумеется, совершенно изумительно!
В общем, концерт получился потрясающий, причем восторг шел по нарастающей. А как Гиндин играл! Он помимо аккомпанемента — по-моему, очень чуткого и вдохновенного, еще играл фортепианные произведения. В первом отделении «Думку» Чайковского, концертный парафраз на тему из оперы «Риголетто» Верди-Листа, а во втором, как я понял, переложение Рахманинова «Колыбельной» Чайковского и музыкальный момент ми минор Рахманинова! Очень здорово!
В конце и Ольга Перетятько, и Александр Гиндин сияли, а весь зал встал! Брависсими!
Фотографии автора.
Добавить комментарий