Эрнеста Шоссона относят к позднеромантическим композиторам. Известно, что он испытывал большое влияние Вагнера, а начало его самого знаменитого «неформатного» скрипичного произведения — «Поэмы» — музыкальный оммаж «Тристану и Изольде».
1 марта в Доме музыки давали «Кармен» в достаточно необычном формате. Это было концертное исполнение, но с элементами постановки. Причем, масштаб был очень серьезный. Организаторы пригласили оркестр МАМТ СНД, Хор Свешникова (как звучал!), Детский хор Большого театра (дети всегда очаровательны), во второстепенных ролях были заняты очень хорошие артисты МАМТ и, конечно, привлечены хорошие солисты.
Как-то, рассказывая в форме ликбеза о контрабасе, я характеризовал его как мужской инструмент — с низким звучанием, толстыми струнами и внушительными габаритами. Жизнь внесла коррективы, и настал момент с саркастической усмешкой вспомнить те свои умозаключения, казалось бы, стройные и логичные. Но — по порядку.
Первое исполнение «Капулетти и Монтекки» в Новой Опере вдохновило на второй заход. Повтор концертных исполнений стал не только желанным нововведением Крещенского фестиваля, но и демонстрацией возможностей театра, способного укомплектовать технически и стилистически трудное произведение двумя составами солистов — в данном случае на роли Ромео и Тебальдо. И вот свет в зале уже гаснет, а в душе копошится мелкий, но противный страшок, обычно сопровождающий попытку вернуться туда, где было хорошо: вдруг ожидание приукрасило впечатления и я жду чего-то, чего не может быть?
Я, конечно, размечтался о кренделях небесных — пообщаться с Борисом на животрепещущие темы работы интернет-сми, посвященных классической музыке. Но, увидев зал, заполненный студентами, слушавшими то, что происходило на сцене с легко читаемым по глазам профессиональным интересом, решил не мешать процессу передачи знаний. Вербальный разговор перемежался музыкальным. Беседу вел директор Гнесинки Михаил Хохлов. В дуэтах компанию Борису Лифановскому составили Анна Гришина и Яков Кацнельсон. Неограниченное количество подходов к вкусному кофе предоставлено сетью кофеен «Шоколадница».
Крещенский фестиваль в Новой Опере продолжается. Слоган его программы «диалоги и двойники» необычайно плодотворен. На следующий вечер после «Капулетти и Монтекки» прозвучали короткие оперы «Алеко» Рахманинова и «Цыганы» Леонкавалло, написанные на сюжет поэмы Пушкина. Причем, исполнение оперы Леонкавалло претендует на главное событие фестиваля, поскольку явило слушателям абсолютный (не только московский, но и мировой) раритет, весьма интересный в музыкальном отношении и красиво, с размахом поданный специально приглашенным в Новую Оперу главным дирижером МАМТ Феликсом Коробовым. Пришла очередь диалога опер о временах царя Ирода Антипы.
В день рождения своего основателя, Евгения Владимировича Колобова, Новая Опера в программе традиционного Крещенского фестиваля представила концертное исполнение оперы Беллини «Капулетти и Монтекки». Если из десятков опер, созданных Доницетти и Россини, на слуху и в репертуаре театров мира находится едва ли пятая часть, то из десяти завершенных опер Беллини большинство регулярно исполняется если не в виде спектаклей, то в концертном формате, вызывая неизменный интерес меломанов. Особенно благосклонна судьба к последним пяти произведениям композитора, и хронологически открывает эту пятерку написанная в 1830 году опера «Капулетти и Монтекки».
Надо же, как иногда судьба складывается: а ведь я мог послушать оперу Беллини «Капулетти и Монтекки» еще в 1989 году, когда к нам театр «Ла Скала» приезжал! Но тот год был для меня таким, что и вспоминать не хочется, и из-за всех потрясений на личном фронте я даже тогда чуть сессию не завалил и, главное, все ласкаловские гастрольные спектакли пропустил. Конечно, записи этой оперы я слушал, это понятно, помню, что Арагалем и Паваротти, но живое-то исполнение ничем не заменишь. Вот так и получилось, что 19 января 2016 года я услышал эту оперу «живьем» впервые. Если Вы заметили, перед исполнением редких опер специально как-то «готовиться» и слушать записи я не люблю, так как считаю, что это мешает свежести восприятия, отвлекает на бесполезные сравнения и настраивает на мелкие придирки и нудное ворчание. А я всегда в душе жду хорошего. И тут, как говорит Елецкий в «Пиковой даме», «моё предчувствие меня не обмануло».
