Даниил Чесноков

[Слайдшоу]

«Травиата» — опера Виолетты. В действии много эмоциональных сцен, которые нельзя показывать — их надо проживать. Для чего совершенно необходимо дарование актрисы и драматический темперамент — да! — как у Динары Алиевой. Роскошная Виолетта пела крепко и потрясающе ровно, с четким взятием верхних нот, из которых, конечно, самая впечатляющая — в «Addio del passato» — тихая, с эмоциональным крещендо. Динара поет партию в традициях крепкого сопрано — технично ретушируя нечеткое стаккато и без вставного ми-бемоля в «Sempre libera». Но едва ли это можно отнести к потерям, когда находку явила собой вся партия — превосходно спетая и сыгранная.

У Василия Ладюка в этой постановке есть мизансцена «говорящая спина»: в дуэте он поворачивается спиной к Виолетте, но вполоборота к залу — так, что на его лице, пока он молчит, читается гамма переживаний, как бы скрытая от Виолетты. Сегодня я сидел так, что лица не видел — но вот честное слово — эмоции Жермона-старшего все равно читались даже в подчеркнутой статике. Качество звука и выделка материала у Василия традиционно относятся к тем явлениям, которые лучше всего описывать не словами, а восторженными междометиями. В общем, по сумме двух ролей лучшей сценой стал их дуэт — 15 минут эйфории.

Тенор Лучано Ганчи в первом отделении (два действия) проявлял явные признаки нездоровья. Наверное, искусство фониатра в антракте оказало чудодейственный эффект, и певец зазвучал ярким спинтовым звуком. Пиано в «Parigi, o cara», правда, были, скорее условными, но в итоге роль оставила, скорее, приятное впечатление и пожелание певцу крепкого здоровья.

Из ролей второго плана было особенно приятно услышать Даниила Чеснокова. Давно хотелось, чтобы он спел что-то на Исторической сцене и не в составе фламандской делегации. Сегодня у Даниила была небольшая роль Гренвиля. И темный объемный обертонистый звук стал одним из памятных впечатлений спектакля.