Филармонический сезон открыли большим фестивалем РНО с Михаилом Плетнёвым, и программа очень интересная: «Кащей Бессмертный» Римского-Корсакова и «Жар-птица» Стравинского.
Не успело в Москве начаться оперное межсезонье, как театр Геликон-опера собрал не успевших затосковать театралов. И не только их. Поляна перед церковью Вознесения в Коломенском была плотно заполнена пестрой публикой. Все смешалось — випы, бомонд, преданные опере театралы с компаниями друзей-неофитов и просто случайные отдыхающие, зашедшие продегустировать диво дивное — оперу под открытым небом, да не в концертном, а в сценическом варианте.
Легко узнаваемый по одежке царь Иван Грозный и... нет, это не невеста, а Малюта Скуратов. Пока не показали крупно я удивлялся почему у Малюты на пузе белый кролик. Таки не кролик – бультерьер.
Почему-то из всех спектаклей Золотой маски для трансляции выбрали этот. Возможно, потому что чисто технически Новая сцена Большого театра, где давали спектакль, лучше всего приспособлена для трансляций. Тогда почему не пермскую «Королеву индейцев» или «Летучего голландца» из Екатеринбурга, дававшиеся на той же сцене? Так или иначе, но из оперного репертуара нынешней Золотой маски в эфир и в кинотеатры, — на огромную аудиторию, — пошла именно «Царская невеста» Михайловского театра в постановке Андрея Могучего — еще одного драмтеатрального режиссера, доросшего талантами до оперных бюджетов. В показанном в антракте интервью Могучий признался, что при постановке оперы музыка очень сдерживает. Что ж поделать — без борьбы нет победы. Я сочувствовал режиссеру как мог.
Сегодня я девятый раз посмотрел в МАМТ «Майскую ночь». И все равно не хочется верить, что это был последний раз. Хотя спектакль снимают с репертуара. А я так привык! Жалко расставаться с этой чудесной музыкой и с любимыми образами. И главное, как незаметно время пролетело! Я ведь впервые эту постановку увидел 8 декабря 2011 года, как раз в тот день, когда Николай Ерохин дебютировал на сцене МАМТ в роли Левко, он тогда еще Консерваторию не закончил. А сегодня он, кажется, лучший свой спектакль спел — всё логично: по закону перехода количества в качество. И парубок у него симпатичный каждый раз получается — рисковый такой парень. Сегодня вон на радостях шапку свою на Винокура надел. Да если бы плохо пел и играл, неужели бы я девятый раз пошёл смотреть?
Несомненная находка МАМТ — заблаговременное объявление о снятии спектаклей из репертуара. Для тех, кто еще не побывал на спектакле это дополнительный стимул побывать, а для тех, кто успел привыкнуть к спектаклю, а то и полюбить его — возможность без неожиданностей, со смаком проститься со старым знакомцем, отправляющимся в запасники, чтобы дать место новым работам театра. Ведь смена спектаклей в афише — неизбежное следствие того, что театр — живой организм.
Я понял, что Москва — теперь тоже одна из оперных столиц. Ведь здесь каждый день поет Агунда Кулаева. Нет, если серьезно, то вчера — Амнерис из «Аиды», а сегодня — Любаша из «Царской невесты» — это жесть! Но Агунда — необыкновенная женщина и замечательная певица с большим запасом прочности! Ведь голос звучал и сочно, и наполненно, и драматично. Она же не просто спела сегодня Любашу, она в нее всю душу вложила! Очень ярко, очень эмоционально. И очень самоотверженно! Если бы Вы слышали, с какой болью и горечью она спела «Вот до чего я дожила, Григорий!»… А сцену убийства Любаши я, наверное, вообще уже без слез смотреть не смогу.
Слушая оперы Римского-Корсакова в театрах, я нет-нет, да пожалею, что оркестр находится в яме, скрадывающей музыкальные нюансы. В концертных исполнениях, когда оркестр располагается на сцене, он, зачастую, становится не только «мотором» действия, но и главным героем. Поэтому доминантой предвкушения встречи с «Майской ночью» в исполнении РНО была встреча с симфонической красотой произведения, но, как принято в рассказах об опере, начну с солистов.
Всё когда-то бывает в первый раз — даже если этот раз последний. Ни разу не был в Новой Опере на грымовской постановке «Царской невесты». Во-первых, потому что из осторожности сначала почитал достоверные рецензии, во-вторых, потому что в Большом шел регулярно посещавшийся спектакль Моралева-Федоровского, после которого не хотелось слушать кастрированную версию. Если кто не в курсе, в грымовской постановке практически нет ни Лыкова, ни Сабуровой, ни народных хоров, а увертюра сопровождается смешными танцами и размещена после финала первого действия — так, чтобы отнять у Любаши аплодисменты за «оотвоороожу е-йоооо!» венчающее мою любимую сцену оперы — дуэт Любаши и Грязного.
Посмотрел. Что ж, не все в жизни надо обязательно пробовать на вкус. Эту постановку просто необходимо было пережить, и сегодня свершилось — грымовская «Царская невеста» останется только на фотографиях да в старинных рецензиях.
Новая Опера обещает поставить новую «Царскую невесту», и если «Свадьба Фигаро» сейчас анонсирована как трагикомедия, то будущую «Царскую невесту» того же режиссера, видимо, следует ожидать, как оперу-буффа. Но это будущее и хочется верить, что радужное. А я пока о прошедшем спектакле.
Предыдущий раз Анджея Белецкого я слышал Грязным как раз в Большом театре на Новой сцене. Это было то, что называется «до глубины души». Ведь даже в самых драматических ролях у Анджея не бывает недодачи драмы (положа руку на сердце, иногда даже случается переизбыток). Поэтому мои ожидания от этого артиста всегда высоки — и, как правило, с лихвой оправдываются. Уже арию он пел наотмашь, длиннющими фразами. А в дуэте с Любашей они сошлись с Агундой Кулаевой — и тут уже софиты померкли от электричества на сцене. Было очень интересно после «большой» Любаши в Большом слушать другую Любашу — более камерную, более свободную во фразировке и в интонациях. Финал, который, как я уже где-то заявлял, для меня определяется драматическим талантом и вокальными способностями Грязного был непересказуемо крут — такого отчаяния и такой пробивной мощи голоса в обеих постановках Большого я до сих пор так и не услышал. Вернее, слышал — когда Грязным был тот же Анджей Белецкий. Ну, а Любаша сегодня играла, пела и умирала так, что заставила меня сгорать от стыда, что не догадался купить букет любимой певице. Значит, за мной долг.
Да простят меня артисты в других ролях и музыканты оркестра за сей сумбурный дуэт-рассказ и соответствующий перекос в сюжетах сегодняшних фотографий. Спасибо всем, кто пел и играл. А Борису Стаценко, так обидно заболевшему накануне спектакля, — скорейшего выздоровления и до встречи в «Набукко».
