При всей незатейливости заголовок исчерпывающе точен: репертуар Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко пополнила опера, ориентированная на детскую аудиторию и действительно сказочная — как формально, так и по ощущениям. Начнем с визуальных.
Наверное, публика — действительно дура, и тогда я — ее типичный представитель. Пока «Итальянка в Алжире» шла ежемесячно, а то и дважды в месяц, мне казалось, что помню постановку наизусть и записывая впечатления несколько стеснялся явной избыточности — два раза в месяц два состава — что нового можно написать? Но прошло чуть больше полугода (в ноябре я пропустил) — и смотришь, казалось бы, изученный наизусть спектакль, а впечатление — свежее.
Можно сказать одним словом — грандиозно! А можно и поподробнее. С самого начала всё было замечательно, шло как по маслу. Все не только пели очень хорошо, но и играли с настроением, с большим подъемом!
Где-то в течении Леты, с которой можно без натяжки отождествить комментарии в фэйсбуке, я сравнил состояние после «Мадам Баттерфляй» с извлеченнием себя из стиральной машины: помятое самоощущение, средней тяжести дезориентация в пространстве и времени, зато душа — выстирана и кондиционирована. Вплоть до полной невыносимости. Но столь вычурно обрисованное светлое чувство имеет место лишь при должном уровне услышанного, а если это живой спектакль — то и увиденного. Иначе после спектакля перо не потянется к бумаге. С удовольствием ощущаю желание второй раз за месяц рассказать о «Мадам Баттерфляй» Людмилы Налетовой в МАМТ. На то есть две причины.
Слава замечательного баритона Сергея Мурзаева, некогда солиста Большого, ныне доходит до Москвы, преимущественно, в виде рассказов. Поэтому спектакль, в котором состоялся давно обещанный театром выход Мурзаева в партии Скарпиа, пропустить было никак нельзя.
В спектакле Людмилы Налетовой Япония выведена несколько кукольно, мультяшно — с красочными и гротескными деталями костюмов, необычными походками и позами. Тем рельефнее, по контрасту, проступают подлинные, человеческие черты героев. Беспечно развлекающийся в чужеземье гад Пинкертон в выстроенном по нарастающей исполнении Нажмиддина Мавлянова. Сдержанно, но исчерпывающе точно созданный Андреем Батуркиным чиновник Шарплесс — поначалу даже подыгрывающий Пинкертону в его экзотической сделке, а в итоге проклинающий себя за причастность к событиям, едва ли не самый несчастный в предфинальной сцене. Хотя мне показалось, что больше всех искреннее сочувствие излучала почти безмолвная героиня Эллы Фейгиновой — Кэт Пинкертон. Даже больше эмоциональной Сузуки Натальи Владимирской. Не могу не упомянуть Феликса Кудрявцева, украсившего своим басом эпизоды и запомнившегося. У него кукольный Бонза в окружении анимешных ниндзя гневался пугающе непритворно, а Ямадори не был недалеким нуворишем — если и был глупцом, то разве что от влюбленности (чем и вызывал сочувствие).
