Сейчас, когда спустя почти семь лет пишу это предисловие, вполне можно подвести итог. Итак, по иронии муз, за годы, которые я, в качестве хобби, занимался музыкальной журналистикой, единственный материальный «гонорар» был получен за победу в конкурсе зрительских рецензий на кинофестивале «Российской газеты». Кстати, приз до сих пор жив и активно используется. Это переносной жёсткий диск на 2 Гб, на котором храню часть своей коллекции кинофильмов, вспоминая те апрельские дни 2015 года. Да, то был интересный опыт написания блиц-отзывов, присутствия на закрытии фестиваля, награждения, фуршета с режиссёрами и организаторами… Впрочем, от ностальгии пора переходить к археологии.
В злокозненный оперный жанр даже не надо особо вглядываться, чтобы осознать его растленное влияние, иезуитски усиливаемое слащавой музычкой. Чистое подстрекательство: сегодня он слушает «Кармен», а завтра? Ответ очевиден, как до мажор: пойдет резать цыганок! И уже не имеет большого значения как умирает Кармен в театре — пусть даже в постановке очередного гения от режиссуры Хозе в приступе бешенства переезжает возлюбленную на тракторе. Налицо изощренный призыв к насилию, обусловленный законами жанра! Но ведь есть еще всякие лючии, далилы и, — страшно сказать, — электры и саломеи. А то и медеи с енуфами!
(Навстречу 150-летнему юбилею первой постановки «Тристана и Изольды»)
Читаю «Легенду о Тристане и Изольде», семисотстраничный сборник средневековых литературных памятников, в которых пересказывается, с различными вариантами, история взаимоотношений престарелого короля Марка, его молодой жены Изольды Бело_кур_ой и племянника Тристана, и не перестаю удивляться. Ну как же, скажите на милость, так получилось, почему никто из режиссеров до сих пор не додумался, что опера Вагнера — это никакая не музыкальная драма, а самая настоящая комедия? Неужели я первый, кому пришла в голову столь очевидная мысль? Если да, то у меня есть повод для гордости! Смельчак, который сумеет облечь эту идею в сценические формы, несомненно, войдет в историю оперного театра как великий реформатор жанра. Комическая опера «Тристан и Изольда» — каково?
В свое время поставленная в Большом театре «Чародейка» удивила меня непривычным текстом. Некоторое время, не особо вдаваясь в подробности, я вяло удивлялся изменениям либретто относительно имеющегося у меня клавира и немногочисленных для этого произведения аудиозаписей.
В назначенное время на крыльце театра нас встретила администратор Дарья Великанова. Немного подождав опаздывающих, она передала нас заведующей лит. частью Наталье. Освежив наши знания об истории здания и образовании театра, мы приступили к самому интересному, экскурсии по театру, скрытому от зрителей.
Наверное, самая жестокая оперная несправедливость — то, что о золотом веке оперы — девятнадцатом — не сохранилось аудио-видео-свидетельств. Поэтому с особым трепетом я внимаю единственным свидетельницам того времени — афишам.
Московский академический музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко провел открытую оркестровую репетицию премьерного спектакля «Дон Жуан», открывшую цикл мероприятий к отмечаемому в 2018 году 100-летию театра. По окончании репетиции состоялась видеозапись интервью с дирижером-постановщиком спектакля Уильямом Лейси.
В Новой Опере состоялась мировая премьера новой оперы. Да еще и сценическая, что, по внешним признакам, просто уму непостижимо какое событие. Пытаюсь найти в рецензиях мало-мальски объемный анализ музыки и исполнителей, а читаю что-то вроде
«Оценивать работу певцов невозможно: по мысли авторов, они играют в плохих актеров, а значит, любой недочет работает на образ» (М.Крылова, Новые известия).
Композитор говорит, на мой взгляд, невероятную для автора оперы фразу:
«В пьесе очень сильные тексты, и эта опера, если ее можно так назвать (sic!), может существовать за счет одного либретто».
Может, событие неверно позиционировано? По сумме прочитанного, видимо, точнее будет сказать так:
«На арендованной сцене при участии труппы и оркестра театра „Новая Опера“ состоялась премьера нового театрального спектакля-коллажа, в котором патриарх российского театрального постмодерна, лауреат Сталинской премии второй степени Юрий Любимов дебютировал как драматург. От традиционных драматических спектаклей „Школу жен“ отличает остроумное использование в действии настоящего симфонического оркестра и настоящих оперных певцов».
Дело в том, что во время пресс-показа «Школы жен» я был на «Любовном напитке» в МАМТе (с таким составом нельзя было пропустить!), куда и сегодня иду на «Севильского цирюльника». Вчера был на дивном концерте в СЗ ММДМ. А ведь хочется дойти до Новой Оперы, чтобы послушать новую оперу. Но после прочитанных рецензий более логично посоветовать спектакль друзьям-любителям драмтеатра и продолжить мечтания о том дне, когда на сцене оперного театра удастся услышать и увидеть настоящую оперу, о музыке и вокальных номерах которой наутро после мировой премьеры взахлеб будет говорить весь мир.
