«Иоланта» для Роберта, Водемона и оркестра

Больше фотографий

Последнее время хорошей традицией становятся оперные фестивали имени певцов и певиц, находящихся в зените карьеры. 4 октября открылся Первый фестиваль Динары Алиевой Opera Art. На открытии прозвучала «Иоланта» — опера безраздельно светлая, до краев напоенная благородством, одновременно прославляющая мудрость высших сил и могущество человеческих порывов.

Как подобает мероприятиям такого уровня, имена солистов в главных ролях были тщательно подобраны по звездному статусу. Сюрпризом стало участие в концертном исполнении оркестра Новой Оперы — коллектива сильных музыкантов, редко выступающего вне оркестровой ямы домашнего театра. Дирижировал главный хормейстер Мариинского театра Андрей Петренко. На мой вкус оркестр звучал метрономно и бедновато по динамике — музыке не хватало широты дыхания и высокого градуса романтической патетики, которой живут произведения Чайковского. Больше всех в этот раз полюбились виолончели — трогательное соло в хоровой сцене и жизне­утверждающее повторение группой мотива из дуэта в финале.

К сожалению, в программке не были указаны солисты оркестра. Правда, здесь придется вспомнить, что с самого начала на афише не было даже исполнителя партии Водемона. Сразу за Иолантой шел Роберт (Василий Ладюк), за ним — Король Рене (Николай Диденко). Конечно, к концерту Водемон нашёлся — и какой! Но о нём чуть позже, а начну с Иоланты.

Динара Алиева в титульной партии звучала интересно и с восхи­тительной самоотдачей. Прецизионная и узкая, как пинцетом, манера взятия верхних нот, в свое время, помешала мне полюбить CD певицы с записями русских арий — но это, возможно, больше дело вкуса, чем стиля (подобно «моцартовскому» и «россиниевскому» вполне можно говорить о стиле Чайковского — почему нет?) А вот периодические выпадения согласных или изменение формы гласных объективно портит впечатление от певицы в русском репертуаре — особенно, для тех, кто, не зная слов, пытается разобрать текст на слух.

Действие «Иоланты» развивается неторопливо, погружая слушателей в состояние благодушной истомы. Очень достойно прозвучали хоры с ансамблем второстепенных жительниц замка Марты (Валентина Гофер), Бригиты (Анастасия Белукова) и Лауры (Полина Шамаева). Бархатным голосом внятно и с достоинством прозвучал Бертран (Родион Васенькин). Но оркестра все-таки было многовато — приходилось прислушиваться. Оркестр в «Иоланте» вообще плотный, и всю красоту первых номеров, включая арию Иоланты, лучше постигать на студийных и пультовых записях, приходя в зал уже подготовленным. Вспоминаю — на Новой сцене Большого театра в ныне почившей постановке частенько приходилось наблюдать ряды синхронно ерзающих в недоумении слушателей, страстно желающих выяснить: это так и должно быть ничего не слышно или оркестр играет слишком громко? Но когда выходил, скажем, Вячеслав Почапский вдруг оказывалось, что все в порядке, и оркестр играет даже весьма умеренно. В этот раз подобного эффекта не получилось. Бас Николая Диденко при хорошем объеме звучит по-европейски аккуратно, без сокрушительной мощи, характерной для басов в русских операх. Можно сказать, Рене был спет лирическим басом. Получился убедительно страдающий герой с красивым тембром и четкой дикцией. Но не монарх, властвующий не только по либретто на сцене, но и голосом в зале.

В том, что касается эмиссии «в русском стиле», более убедительно получился Эбн Хакиа в исполнении Игоря Тарасова. Певец не боялся петь достаточно широко и, несмотря на некоторую неритмичность, с честью подвел к кульминации крещендо в монологе. Правда, в первом ярусе, откуда я слушал, было впечатление, что здесь певца все-таки слегка накрыл раскочегаренный дирижером оркестр (которого, повторюсь, в этом концертном исполнении было многовато).

В этот раз все изменилось, когда на сцену вышли два друга — Водемон и Роберт. Именно ария Роберта в исполнении Василия Ладюка вдохнула жизнь в действие. Богатейшая динамика с захватывающим диминуэндо на втором «Кто моооожет…», безупречная фразировка при весьма бодром темпе и донесение до слушателей каждого слова, невзирая на неистовый оркестр — все это взорвало зал и придало происходящему мощный импульс. Не бывает хрестоматийных арий — бывает хрестоматийный подход, а в исполнении Ладюка даже «матильда» становится уникальным событием.

Под стать Роберту был Водемон. Сергей Скороходов — практически идеальным попадание в эту сложную партию. Обладая крепким голосом с полным диапазоном и свободным верхним регистром, певец уверенно нюансирует звук, гармонично вписывая в партитуру и прорезающие оркестр форте, и обезоруживающе романтические пиано. Ария прозвучала солнечно ярко, а в центральном дуэте Сергей Скороходов показал себя еще и чутким партнером. До сих пор я слышал певца только в записях (если не ошибаюсь, впервые — в аудиотрансляции метовской «Иоланты» с Анной Нетребко в феврале 2013) и в живом исполнении он превзошел все мои ожидания, став, пожалуй, главным героем этого вечера.

Похожие темы

Надежда Кучер, Стефано Секко и Василий Ладюк в «Травиате» на фестивале Opera Art

Когда до концертного исполнения «Травиаты» в БЗК осталась пара дней, афишу начало лихорадить — ходили самые разные слухи об изменениях в составе — то заменяют Альфреда, то Виолетту

«Травиата» с сюрпризами (Большой театр 11.06.2015)

Да, это была удивительная «Травиата»! Причем, спектакль чудесным образом сложился, как я понимаю, в самый последний момент. Выступление Динары Алиевой в партии Виолетты

Богема (Большой театр 04.11.2014)

В умных разговорах об опере часто поминают музыкальную драматургию. А, собственно, что это такое, если не словарной статьей, а в терминах банальной эрудиции? Правильно: когда музыка рассказывает историю.