Сольный концерт Нажмиддина Мавлянова в РЗК

В Рахманиновском зале Московской консерватории состоялся концерт тенора Нажмиддина Мавлянова, солиста Московского театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Предлагаемый материал написан для журнала OperaNews.Ru.

За неполные четыре года Нажмиддин Мавлянов стремительно прошел путь от подающего надежды приглашенного исполнителя до не нужда­ющегося в представлении тенора-премьера, чей репертуар в МАМТ — двенадцать главных ролей. Имя певца в афише собирает на спектакли любителей оперы несколько раз в месяц, но при столь плотном театральном графике Нажмиддин сделал традицией ежегодные сольные концерты с камерным репертуаром. Если прошлогодний концерт был полностью посвящен романсам и ариям Чайковского, то на этот раз произведения программы показали сразу две грани голоса исполнителя.

Палитра первого, рахманиновского отделения концерта — десять романсов от зарисовок в задумчиво-светлых тонах («Дитя, как цветок ты прекрасна», «Они отвечали«) до более характерных для творчества Рахманинова трагических личных переживаний («Как мне больно», «Отрывок из Мюссе«) с традиционными для теноровых программ «Весенними водами» в конце отделения.

Романсы Сергея Рахманинова — всестороннее испытание даже для опытного исполнителя. Строгий материал, требующий не только вокального выражения характерной для романсов чувственности, но и технической изощренности голоса, способного передать вычурную, не всегда удобно написанную мелодику и богатую динамику произведений композитора.

С техническими трудностями Нажмиддин Мавлянов справился на высочайшем про­фесси­ональном уровне. Честно говоря, не припомню, когда слышал Рахманинова со столь точным соблюдением авторской динамики — с плавными переходами в пределах фразы с меццо-форте на пиано, с крещендо-диминуэндо или пианиссимо для выделения буквально одного-двух слогов и другими тонкими оттенками. Для крепких голосов существуют обедняющие динамику штампы, уже ставшие привычными на слух. Но в данном случае певец с настоящим оперным тенором-спинто, не стал пользоваться упрощениями, благословленными, в том числе, известными именами, а скрупулезно проработал материал и спел то, что написано у автора.

Еще сильнее было впечатление от того, как Мавлянов донес до слушателей эмоциональную сторону произведений — ведь самое точное следование клавиру останется лишь непростительно бездушным технарством, если сердце исполнителя бьется ровно. В интервью Нажмиддин рассказывал, что русский язык он, в свое время, изучал, как иностранный. В это решительно невозможно поверить, слушая его исполнение произведений, единство музыки и текста которых основано на сокровенных переживаниях «загадочной русской души». Столь выраженную осмысленность, придающую весомость каждой фразе, нечасто (ох, нечасто!) встретишь даже у исполнителей, с рождения воспитанных в русской культуре и с дошкольного возраста заучивавших стихи Пушкина и Фета.

Ну и, пожалуй, главное впечатление концерта певца — его голос. В камерном зале он был как на ладони, сохранив черты, хорошо знакомые по оперным партиям — узнаваемый тембр, ровные регистры, отсутствие трудностей по диапазону и динамике. При уверенно пропеваемых низах, в романсах звучащих доверительно и задушевно, голос Нажмиддина Мавлянова — истинно теноровой природы. В отличие от более традиционных для спинто «баритеноров», он наиболее полно раскрывается в верхнем регистре, где палитра оттенков неисчерпаема — от трепетного пианиссимо до хорошо контролируемых всепобеждающих форте — без подъездов, крика, срывов и других, не столь редких, теноровых «болезней», происходящих от недостатков школы.

Нельзя не отметить сценическую культуру исполнителя. Темперамент, позволяющий в театре с необходимой для оперы плакатностью создавать убедительные образы, в камерном репертуаре скрыт за подчеркнутой статичностью и скупыми академическими жестами, а энергия, без остатка, отдается на проживание в произведениях «двухминутных жизней».

Еще один дар певца — стилистическая чуткость, умение выбирать подходящие краски для исполнения различного репертуара — русского, итальянского французского. Во втором отделении Нажмиддин Мавлянов артистично преобразился (прежде всего — вокально!) в лирического героя юга, исполнив хиты тенорового репертуара, среди которых преобладали неаполитанские песни: «Не плачь» Куртиса, «Болеро» («Испаньола») Кьяры, «Влюбленный солдат» Каннио и другие. Еще один популярный номер — ария Су Чонга из «Страны улыбок» Легара. Та же тема была продолжена в бисах: прозвучали ария Леандра из «Портовой таверны» Соросабаля и «Не забывай меня» Куртиса. В этом репертуаре голос Нажмиддина звучал солнечно, используя сочные краски, применяемые им в театре для ролей в итальянских операх.

В концерте приняла участие молодая певица, студентка МГК им. П.И. Чайковского Елена Безгодкова, исполнившая четыре романса Рахманинова и две арии из опер Пуччини. Партию фортепиано исполнила заслуженная артистка России Ирина Соловьева.

Покорив в этом сезоне сразу две знаковые оперные высоты, — дебютировав в партиях Радамеса и Каварадосси (в том числе на сцене Фламандской оперы), — Нажмиддин Мавлянов продолжает развиваться и как камерный исполнитель. Он представил зрелую программу, показав не только многогранность своего таланта, но и внушительный потенциал про­фесси­онального роста. Остается пожелать Нажмиддину успешной певческой карьеры — большой и красивой, как его голос.

Материал опубликован на сайте OperaNews.Ru

Фото предоставлено Нажмиддином Мавляновым

Похожие темы

Нажмиддин Мавлянов на радио «Орфей»

Дебют Нажмиддина Мавлянова на радио. Текст-расшифровку, наверное, можно не читать — сразу переходите к аудиозаписи, в которой звучат два музыкальных номера

Дебют Нажмиддина Мавлянова в Мариинском театре

В жизни театрального спектакля есть «мертвый сезон» — затишье после премьерной горячки, когда постановка становится на рельсы — оттачивается исполнителями и оценивается публикой, но не привлекает внимания журналистов.

Кармен (МАМТ 04.05.2014)

Ну вот и долгожданная, после февральской отмены, «Кармен». Любимая постановка, разгадывающая несколько драматургических загадок Бизе, в меру пронизанная дыханием Эроса, в меру простовато-грубоватая, в меру утонченная.