«Жизель Акрама Хана» глазами безразличного дилетанта

Уже в подростковом возрасте осознал свое аномальное безразличие к балету — это при том, что в детстве два года не без удовольствия танцевал в балетном кружке. Увы, безразличие прогрессировало, и сейчас на балетных номерах гала-концертов, преимущественно, подрёмываю. Надежд на исправление ситуации нет. Только ведь нужно было быть сверхъестественным снобом и занудой, чтобы не поддаться всеобщему ажиотажу от «Жизели Акрама Хана», привезенной в Москву Английским национальным балетом. Благо, находчивым интернет предоставляет возможность увидеть запись спектакля. И вот, представьте, с интересом досмотрел до конца!

Классический сюжет раскрыт неожиданно: одних персонажей недосчитался, другие оказались проработаны гиперреалистично, с восхитительным перфекционизмом. Мультикультурность танцев в первом действии поражает воображение — от кельтских до восточных и туземно-ритуальных. Самоотдачу исполнителей иначе, как жертвенной, не назвать. Магнетическое зрелище. Но есть нюансы, и я, собственно, ради них потревожил и без того беспокойный вселенский эфир.

На балетных форумах о музыке чаще говорят в аспекте «под ногу» или «не под ногу» играл оркестр. Но, видимо, в силу вышеупомянутой деформации восприятия, для меня балет — это, в том числе, и музыка. Оркестровые фрагменты украшают концерты, сольные номера — репертуар музыкантов, а истории создания — музыкальную литературу (чего стоит, например, почти детективная история соло челесты в «Щелкунчике»). На этом месте в «Жизели Акрама Хана» меня ожидал облом — беспросветный и раздражающий. Я думал, что человек, однажды прослушавший «Сатьяграху» Гласса от начала до конца, получает безграничный кредит толерантности к звуковому ряду, построенному на многократных повторениях, — будем называть вещи своими именами, — сэмплов. Но иммунитет оказался нестойким. Уже к середине первого действия нагрянула крамольная мысль включить в качестве музыкального сопровождения пинковский «Atom Heart Mother» или что-нибудь из King Crimson — во имя не постмодернизма, но гуманизма. Съедающий мозг заживо «фончик» за полтора часа угнетает настолько, что как откровение, со слезами искупления, воспринимается финальное соло альта на фоне играющей четыре ноты «по квадратам» виолончели.

Если идеолог авангарда утверждал, что музыка — это все, что звучит, я говорю, что, при всем богатстве звуков, музыки в этом балете нет. Есть шумовое и ритмическое сопровождение действия, неизбежный гипнотический эффект которого можно отнести к несценическим духовным практикам, но не к высокому искусству музыки. Зачем же тогда нужен оркестр? Видимо, для придания действу респектабельности – не под фанеру танцуют, под живой звук. Ну и для того, чтобы хором издать из оркестровой ямы несколько звуков, предусмотренных режиссером-хореографом, ведь поющий оркестр — это attraсtion!

Не особо впадая в пафос, можно декларировать, что мы живем во время кроссоверов. Видовые признаки модно смешивать во многих областях — от автомобилестроения до гендерной идентификации. Искусство не отстает: цифровая живопись, иммерсивная 3D-опера,… По моему дилетантскому мнению, в случае «Жизели Акрама Хана» мы также имеем дело с кроссовером — драматический спектакль на классический сюжет поставлен с помощью балетной труппы, музыка выполняет роль ритмических обоев.  В пользу определения спектакля «ближе к драмтеатру» говорит и то, что танцоры играют лицом много и утрированно — как балетные, которых режиссер решил превратить в драматических актеров.

В общем, я пока не готов согласиться с тем, что из балета можно изъять музыку, продолжая по-прежнему называть полученный продукт  балетом. Даже принимая во внимание тенденцию — проводящиеся с XX века настойчивые попытки изъятия музыки из оперы и музыки из музыки.

Отмазка: всё вышенаписанное является личным мнением автора и не претендует на гордое звание рецензии.

Здесь (пока) доступна запись «Жизели Акрама Хана» для желающих составить свое мнение.