Опера «Дракула»: горькое послевкусие несостоявшейся премьеры

Окинув взглядом свой «Голос публики», с удивлением обнаружил, что до сих пор не посвятил ни одного поста опере Андрея Тихомирова «Дракула» — произведению, с которым знаком уже достаточно давно, и к которому, как меломан и любитель оперы, питаю нешуточную слабость. Появился повод исправить положение. К сожалению, невеселый — речь пойдет о вчерашней встрече с прессой директора театра Новая Опера Дмитрия Сибирцева. Но сначала — преамбула. Даже две.

Будучи автором уважаемого интернет-издания, тем не менее, по характеру и де-факто я — вольный стрелок, не принадлежащий к касте журналистов, не входящий в соответствующие про­фесси­ональные сообщества и вообще всем стилем жизни, что называется, «из другого курятника». Прискорбный минус — не приглашают на мероприятия с фуршетами. Зато масса плюсов, из которых главный — возможность не разнашивать совесть необходимостью быть лояльным кому следует. С правом не знать и не ловить подводные течения, из которых мир театра состоит чуть менее, чем полностью. Что услышал — то написал. Может, не всегда популярно и легитимно — зато от души. Многие читатели это ценят, за что я им, в свою очередь, признателен. The last, but not the least: имея возможность писать сколь угодно остро, я не претендую на лавры скандальных властителей дум — развязных сетевых щелкоперов, стараясь сохранять реноме писателя не столько справедливого и беспощадного, сколько доброжелательного и сочувствующего. Но полноте красоваться — ближе к опере.

Все началось с заочного знакомства на одном из перекрестков интернета с автором оперы «Дракула» — композитором Андреем Тихомировым и датированными 2008 годом фрагментами исполнения оперы — полусценического, с сокращенным оркестром, часть которого заменял автор за роялем. Исполнения небезупречного с технической точки зрения, но дающего достаточно искушенному слушателю представление об произведении. Затем, благодаря поддержке Владислава Пьявко, в Фонде Ирины Архиповой состоялась презентация оперы — с незабываемой атмосферой прикосновения к новому произведению, созданной Андреем и его женой — Ольгой Файницкой, автором либретто. Позже появились записи фрагментов, исполненные талантливыми певцами — Агундой Кулаевой (в то время — Новая Опера, ныне — Большой театр), Борисом Пинхасовичем (Михайловский театр, Санкт-Петербург) Дарьей Тереховой (МАМТ). Наконец, предполагаемый премьерный исполнитель партии Влада Борис Стаценко исполнил фрагмент из этой оперы на своем юбилейном концерте.

Уже тогда, в сентябре 2014 года, было известно, что театр Новая Опера взялся за концертное исполнение оперы «Дракула». Появились рутинные, но такие воодушевляющие документы — приказ о назначении на роли (в котором позже, рождая нехорошие предчувствия, началась странная чехарда), график сдачи партий и репетиций. В феврале 2015 в продаже появились билеты… и вдруг в середине марта — конец. Театр внезапно отказался от проекта, на который уже продавались билеты. Причины назывались, но крайне неубедительные. К тому же свидетели неуклюже путались в показаниях — то говоря о важном мероприятии, назначенном сверху на этот день, то загадочно намекали на скандал с новосибирским «Тангейзером». Позже в недрах комментариев фейсбука появилось вкрадчиво-сенсационное изложение причины отмены — от не занятого в исполнении «Дракулы» известного баритона, самого медийного артиста театра Новая Опера — Василия Ладюка.

Непосвященный обитатель соцсети, прочитав такое, подумает единственным образом: если премьер театра говорит — значит, так оно и есть. Однако, на мою просьбу привести доказательства сказанному, Ладюк отказался отвечать за свои слова. Будучи лично знаком с Андреем Тихомировым, я наверняка знал, что заявление Ладюка — не что иное как клевета. Если кому-то не нравится словечко из УК, можно, по вкусу, заменить на неподсудное — брехня. Ограничусь ссылкой на пост в моем фейсбуке, хранящий память о событии. Сама беседа, проходившая в чужом фейсбуке, была оперативна стёрта, но скрины нашей беседы сделали сразу несколько наблюдателей и, что было особенно приятно, поделились со мной.

Обычно чиновники, имея дело с людьми интелли­гентными, рассчитывают на их безот­ветность и небое­способность. Достаточно решительно, с нужной долей наглости, приструнить или, если пациент крепкий попадется, — припугнуть. После чего интеллигент, виновато блея, направится в уголок, где будет тихонько (ключевое слово!) давиться горючими слезами бессилия. Расчет, собственно, был верный — Андрей Тихомиров не скандалист, не сутяга и вообще не из суровых бойцов. Но представьте что означает для композитора отмена премьеры оперы — которую он много лет сочинял, и исполнение которой в подгото­вительный период, без преувеличения, составляло смысл его жизни. Поэтому «молчания ягнят» не последовало.

Началось со спонтанной кампании реплик недоумения, начатой в группе фейсбука, посвященной опере (в кампании поучаствовал и ваш покорный слуга). В ответ театр в лице директора Дмитрия Сибирцева сообщил, что никакой отмены не было — просто исполнение переносится. Неизвестно на какой срок. Неизвестно где. И неизвестно какими силами — ведь у оркестра, хора и ведущих солистов театра весьма плотный график. Знакомые с админи­стративными уловками без труда прочтут подтекст: «а вы, смутьяны, сидите тихо — иначе ничего не будет» — записной способ небожителей спустить на тормозах праведный гнев плебса.

Недавно, в июньском номере газеты «Играем с начала» — по иронии судьбы вышедший ко дню предполагавшегося исполнения, 17 июня — было напечатано интервью Александра Матусевича с Андреем Тихомировым, часть которого была посвящена ситуации вокруг судьбы «Дракулы» в Новой Опере.

Когда после известия об отмене поднялся шум, официальные лица театра Новая Опера быстро захлопнули раковину, прекратив любые публичные заявления сотрудников театра на данную тему. Но ситуация не стабили­зиро­валась, и если от своих зрителей Новая Опера могла отмахнуться с легким сердцем (в самом деле — ну кто они такие, эти зрители?), то на информацию в прессе реакция должна была последовать. И вот свершилось. Симметричная и сокрушительная реакция последовала, когда на вчерашней пресс-конференции Дмитрия Сибирцева, посвященной итогам и планам театра, прозвучал проклятый вопрос о причинах отмены «Дракулы».

Планета — маленькая и круглая, а самые общительные люди на ней — журналисты. Поэтому слухи, распространяемые на встречах с прессой — самые быстроходные. И самые смертоносные — ведь информация в них облечена ореолом официальности и той силой печатного слова, которому люди верят, невзирая ни на что, — с постоянством мышей, поедающих кактусы. Дошло содержание конференции и до меня — не составило труда получить практически дословный пересказ от людей, которым я доверяю. Моим доминирующим чувством от пересказа выступления Дмитрия Сибирцева было разочарование. Нет, упаси боже, не в человеческих качествах директора Новой Оперы — я живу на земле и знаю, что чиновники по роду занятий просто обязаны не быть образцом честности и принци­пиальности — иначе в кресле не удержаться. Но ведь мне даже не удалось как следует, пардон, поржать над компиляцией тезисов, безоглядно поверить которым может лишь непритя­зательный человек, совершенно не знакомый ни с оперой «Дракула», ни с хронологией ситуации вокруг ее концертного исполнения в Новой Опере.

Тезис первый (NB: кавычки здесь и дальше — не прямая речь, просто приведенные тезисы я не могу писать как бы на полном серьезе, без кавычек): «опера Дракула — это и не опера вовсе, а некая неформатная попса ближе к мюзиклу, о который оперному театру негоже марать репертуар». Посыл понятен — если это говорит директор оперного театра, да еще поющий и играющий, — он знает что говорит. Поэтому никто не будет напрягаться, чтобы своими ушами (или глазами) узнать, что «Дракула» — объемное и сложное по форме музыкальное произведение с выраженной музыкальной драматургией, системой лейтмотивов и прочими примочками, свойственными оперному жанру. Да, в этой опере есть куплетные номера с цепляющими мелодиями, от которых композиторы-классики еще с XX века, обычно бегают, как черт от ладана. Но разве нет таких номеров в произведениях оперной классики? Ведь именно о возвращении к традициям оперного жанра на современном витке развития музыки постоянно говорит в своих заметках и интервью автор оперы Андрей Тихомиров. Положительные отзывы о достоинствах оперы «Дракула» звучали, в частности, от Евгения Цодокова — одного из автори­тетных корифеев музыкальной журналистики, главного редактора издания ОпераНьюс, и Галины Заднепровской — кандидата искусствоведения, чья специальность — современная русскоязычная опера. Мнения специалистов, — сколь угодно авторитетных, но приближенных к администрации театра Новая Опера, — на которые может сослаться Дмитрий Сибирцев, при всем уважении, с точки зрения аргументов в дискуссии силы не имеют. Ибо «cui bono?» никто не отменял.

Тезис второй — «оперу трудно петь из-за очень плотной оркестровки». Опять же спекуляция на том, что партитуры оперы в свободном доступе нет, а полноценных оркестровых исполнений не было. Единственный фрагмент в полноценной оркестровке — упоминавшаяся выше «Серенада Влада», исполненная Борисом Стаценко на своем сольном концерте. Говорить о плотности оркестровки нельзя и в этом случае, поскольку голос Бориса Стаценко обладает редким объемом и уникальной полетностью, воцаряясь над оркестром в любом зале. В любом случае, официальное заявление, построенное на заведомо непроверяемых фактах, не внушает доверия, а мои уши говорят, что в «Серенаде Влада» оркестровка не плотнее, чем в операх Пуччини.

Отдельной растерянной усмешки заслуживает то, что заявление о слишком плотной оркестровке оперы, сделано директором театра — лидера Москвы по числу взятых в репертуар опер Вагнера — композитора, оркестровавшего свои произведения невзирая на возможности человеческого голоса, для helden-сверх-человеко-певцов.

Да и сам директор театра Новая Опера вполне симпатично и доброжелательно убеждал композитора в том, что (прямая речь) «никакого отношения к финансам, а уж тем более — к качеству Вашего произведения это перенос не имеет»

Тезис третий — коммерческая неудача мероприятия, выраженная в плохой продаваемости билетов. Якобы билеты продавались два месяца, за которые было продано меньше полусотни мест. Надо сказать, продажа билетов в Новой Опере — отдельная тайна. На некоторые мероприятия билеты в интернете не на весь зал, а 3−4 ряда по половине каждого ряда. Затем билеты заканчиваются, и оставшаяся часть вбрасывается за минимальное время до события — когда у слушателей, имевших гипотетическую возможность выбора, в насыщенной культурной московской жизни уже появились другие планы. Такая ситуация была, в частности, с юбилейным концертом Бориса Стаценко.

По той же схеме появились билеты на «Дракулу», но продавались они никак не два месяца. По моим воспоминаниям — пару недель. Если память подводит — ну, не больше трех (жаль, не стоял у касс с хронометром). После чего в кассах стали оповещать о прекращении продаж и предстоящей сдаче билетов. Опять же, как видите, — заявление сомнительное, а главное — удобное непроверяемостью. Мне вот известно о том, что премьера «Дракулы» стала бы аншлаговым и резонансным мероприятием — на премьеру собирались люди из нескольких городов России, не говоря уже про любителей оперы в Москве.

Дмитрий Сибирцев упомянул, что на эти числа было запланировано более выгодное для театра мероприятие — исполнение «Иоланты» на пленэре в Измайлово. Но «Иоланта» была запланирована на 19 июня, «Дракула» — на 17 июня, и оба эти мероприятия мирно сосуществовали в афише театра, а не исключали друг друга.

Само исполнение «Дракулы» в рамках фестиваля «Сад оперы», как мне стало известно от Андрея Тихомирова, не было подкреплено договорными обязательствами с композитором. То есть театр собирался провести мероприятие, под которое были задействованы силы и средства, но… без юридической базы — договора лицензионного использования с обладателем прав на исполняемое произведение. Отсутствие подтверждения договоренностей — дальновидный ход, позволивший Дмитрию Сибирцеву на той же встрече с прессой заявить, что театр композитору Тихомирову ничего не должен. Ну, в общем, правда — ничего не должен. Кроме княжеского слова — которому сам князь и хозяин.

Пожалуй, хватит. Тем более, выдерживать язвительный тон, необходимый для жанра полемического эссе, мне мешает теплое отношение к театру Новая Опера, к его артистам, музыкантам и спектаклям. Театр пережил нелегкие времена, побывав ареной скандалов и судов, в которых я не берусь определять правых и виноватых. В данном случае мое отношение к Новой Опере переплелось с человеческим неприятием того, как пренебрежительно обошлась администрация театра с долгожданным многими и уникальным, на мой взгляд, проектом. Неприятно бесцеремонное обращение с людьми, вложившими в премьеру оперы «Дракула» частичку души. Это люди, с которыми я знаком лично и к которым питаю дружеские чувства — композитор Андрей Тихомиров и исполнитель главной роли Борис Стаценко. Мне претит манипулирование фактами и использование непроверяемой информации (в словаре то и другое емко называется «демагогия») которыми пользовался директор театра Дмитрий Сибирцев в своих официальных заявлениях на состоявшейся вчера пресс-конференции. Поэтому я воспользовался поводом и сказал то, что должен был сказать по совести — могу позволить себе такую роскошь.