Хованщина (Мариинский театр 14.02.2016)

Больше фотографий

Вы не поверите, но 14 февраля 2016 года я был в Мариинском театре (я имею в виду его прославленную историческую сцену) впервые. И сразу на «Хованщине»! Грандиозный спектакль, конечно! Я видел его, но давно и даже не помню — то ли по телевизору в прямой трансляции, то ли уже на видео… Но то, что с Ольгой Бородиной уже тогда — это точно! Но, конечно, никакая запись, даже про­фесси­ональное видео не может передать всех оттенков голоса и всей энергетики образа, создаваемого Бородиной. И вот мне, наконец посчастливилось услышать и увидеть всё это «живьем». Впечатления непередаваемые!

Ну, во-первых, хочу отметить шикарный звук в этом зале — очень мягкий, передающий все тонкости интерпретации, очень «разборчивый», слышна каждая группа инструментов в оркестре и все голоса «как на блюдечке». Не знаю, возможно, у меня было такое удачное место… Зал я как следует с первого раза не успел детально рассмотреть и оценить, но он, безусловно, вызывает восхищение. Больше всего меня поразила наполненность, а точнее, даже «набитость» лож бенуара. И в отличие от Большого (где они только по бокам расположены и, кстати, достаточно часто некоторые из них пустуют) эти ложи здесь полную подкову образуют, огибая партер. Всё очень красиво и, на первый взгляд, очень удобно. Думаю, что и в этом зале, наверное, есть неудобные места, но в этот вечер мне думать об этом не хотелось, потому что всё казалось прекрасным — и театр, и зал, и эта атмосфера радостного ожидания, сладкого предвкушения, и оркестр, и дирижер, и хор, и, разумеется, солисты. Еще бы! За пультом — сам Валерий Гергиев! Звучит великая опера Мусоргского «Хованщина» (и как звучит!) На сцене — Ольга Бородина, Сергей Алексашкин, Евгений Никитин… Всё время хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это не сон!

По-моему, я вообще не дышал… Во всяком случае, когда играли «Рассвет на Москве-реке». А потом пил эти звуки как волшебный нектар, невольно задерживая дыхание, чтобы продлить удовольствие и как-то впитать в себя все эти созвучия и голоса. Кстати, не знаю, в акустике ли тут дело, но мне показалось, что даже в самых небольших ролях (Стрельцы, Варсонофьев, Стрешнев) в этом спектакле выступали певцы с весьма качественными голосами и яркими тембрами. А уж солисты!

Одно из главных впечатлений спектакля — Евгений Никитин в партии Шакловитого. Потрясающая работа! Очень богатый, наполненный звук с ярчайшим верхом, энергетика такая, что искры летят от одного взгляда. В итоге — незабываемый образ.

Очень харизматичен был Сергей Алексашкин в партии Ивана Хованского. Замечательный, мощный голос, который я так мечтал услышать «живьем» в этом зале! Роскошный тембр, удивительно мягкое произношение, а как роль сделана — каждый жест, каждый взгляд! Всё очень выразительно и весомо — я просто упивался каждой фразой! Очень точно выстроенный характер! Тут я вспомнил легендарные спектакли Большого 80-х годов.

А уж когда Ольга Бородина на сцену вышла, у меня вообще чуть сердце не остановилось от восторга. Любимый тембр, столько обертонов, столько красок! И главное, чего не передаст ни одна, даже самая совершенная запись — мощный энергетический заряд в каждом звуке, целая палитра чувств. Уже от фразы «Так-то, княже, остался ты верен мне…» мороз у меня по коже пошел. Марфа у Бородиной — женщина с сильнейшим внутренним стержнем, образ поистине гигантского масштаба. И всё это в голосе было, причем, тут все технические детали исполнения отошли на второй план, настолько это всё было цельно и убедительно. Когда она запела «Видно, ты не чуял, княже…», я как под гипнозом был, по-моему, даже чуть раскачиваться в такт на месте начал. А финальную ее сцену я, кажется, так с открытым ртом и с просидел. Помню, что от слов «В огне и пламени закалится та клятва твоя», спетых в темном-темном нижнем регистре, у меня вообще всё внутри похолодело. Это было потрясающе!

В партии Андрея Хованского на историческую прославленную сцену Мариинского театра впервые вышел Нажмиддин Мавлянов. И выступил более чем достойно — пел ярко, очень эмоционально, с огромной отдачей и выглядел в этой роли весьма органично. Надо сказать, что в Москве, на сцене МАМТ певец уже в течение года успешно исполняет в «Хованщине» две партии: и Василия Голицына, и Андрея Хованского, правда, Хованского он поет реже, но каждый раз немного по-новому. И здесь было много новых красок. В голосе ощущался настоящий драматический накал, особенно во второй сцене с Марфой, где «Ты здесь, злодейка, здесь, змея…» Очень свободно звучал верхний регистр на всех этих отчаянных угрозах: «Я созову народ московский! Тебя, изменницу, сказнят!» А песня в финальной картине «Где ж ты, моя волюшка», напротив, прозвучала на лиричном пиано, очень проникновенно, и такая безысходная тоска Андрея в ней чувствовалась! 

Голос звучал сочно и свежо, хотя только накануне певец исполнил (причем, на сцене МАМТ в Москве) сложную партию Пинкертона в опере «Мадам Баттерфляй». Совершенно разная музыка, совершенно разные характеры! При этом одинаково высокое качество вокала и два абсолютно разных, но одинаково ярких образа! В этом отношении Нажмиддин Мавлянов — уникальный певец, которому благодаря хорошей вокальной школе и владению разными стилями уже не первый раз удается петь совершенно разные партии (в том числе весьма объемные, сложные и затратные) в условиях крайне плотного графика выступлений — т. е. иногда каждый день. Никогда не забуду, как он спел Манрико на следующий день после Хозе, а Гофмана на следующий день после Рудольфа, причем в разных городах и даже странах (ведь Рудольфа он пел в Антверпене, а Гофмана — в Москве!). Думаю, это стало возможным благодаря каждодневной и самоотверженной работе над партиями и жесткой самодисциплине. Конечно, хорошо бы график выступлений стал более равномерным… но, судя по всему, об этом приходится лишь мечтать… Желаю Нажмиддину Мавлянову новых триумфов!

Роль Досифея в этом спектакле исполнял Михаил Кит, которого я, кажется, впервые слышал «живьем». У него необычный тембр, достаточно светлый, немного суховатый, как мне показалось, зато я наслаждался очень красивым петербуржским произношением в его классическом варианте. Досифей в исполнении этого певца, пожалуй, скорее выглядит вдумчивым философом, чем пассионарным духовным лидером. Надо сказать, что это несколько сместило акценты в опере и в очередной раз заставило меня посмотреть на нее по-новому. Так что тоже очень интересный образ получился. Правда, мне показалось, что к концу певец немного устал, но, вообще-то, это тоже каким-то образом вписывалось в его трактовку.

В роли Князя Василия Голицына меня порадовал Август Амонов. Он пел очень добротно и, главное, с разнообразными нюансами, чего я, привыкнув к его сугубо драматическому репертуару, даже и не ожидал. Играл тоже хорошо — в том числе и пропущенную в постановке МАМТ сцену с Пастором, которую мне было очень интересно посмотреть и послушать. В общем, интересный характер получился, только вот дикция певца была немного «вязкой», хотя, возможно, мне показалось.

Хорошее впечатление произвел на меня и Андрей Зорин, ярко и выпукло исполнивший роль Подьячего. И голос тоже хорош, для этой партии как раз нужен запоминающийся тембр.

Голосистая Оксана Шилова исполнила партию Эммы очень эмоционально. И играла она выразительно, и звук чистый такой был. И вообще она очень мила, я сразу вспомнил, как она приезжала к нам в Большой Виолетту петь. 

Как я уже сказал, исполнители небольших ролей тоже были на высоте! И вообще это был потрясающий спектакль!

Боюсь, передать впечатления от хора и оркестра не получится — это было что-то неописуемое! Валерий Гергиев — настоящий волшебник!

Постановка, конечно, легендарная. Декорации, похоже, почти все те, что были в Москве в БТ в 80-е годы, но мизансцены все-таки другие, и потом, в Большом опера шла в редакции Римского-Корсакова. Кстати, в Мариинке опера идет в оркестровке Шостаковича, но эта версия заметно отличается от той, что предлагает МАМТ: здесь исполняется сцена Голицына с Пастором, но нет сцены Марфы с Сусанной и той развернутой сцены в лагере стрельцов, где поет свою зажигательную песню Кузька. Плюс ко всем удовольствиям мне было интересно и два этих варианта сравнить!

В общем, огромное спасибо всем за этот сказочно-прекрасный вечер в Мариинском театре!

Похожие темы

Дебют Нажмиддина Мавлянова в Мариинском театре

В жизни театрального спектакля есть «мертвый сезон» — затишье после премьерной горячки, когда постановка становится на рельсы — оттачивается исполнителями и оценивается публикой, но не привлекает внимания журналистов.

«Трубадур» в Михайловском театре

Когда стало ясно, что мне судьбой предназначено увидеть этот спектакль, я решил заранее подготовиться, купил лицензионный диск этого спектакля, сыгранного в «Ла Монне», и внимательно изучил постановку на видео

Старые афиши: «Жизнь за царя», «Хованщина», «Борис Годунов»

Наверное, самая жестокая оперная несправедливость — то, что о золотом веке оперы — девятнадцатом — не сохранилось аудио-видео-свидетельств. Поэтому с особым трепетом я внимаю единственным свидетельницам того времени — афишам.