«Поющие под дождём» – взгляд из параллельного мира

Новогодние праздники, когда хочется чего-то необычного, название любимого фильма, подаренные билеты — и я в театре «Россия» на дневном представлении мюзикла «Поющие под дождём» четвертого дня наступившего года.

В отличие от оперы, где за классиков заступиться некому, в мире мюзикла правообладатели стоят на страже узнаваемости бренда и пресекают полет фантазии постановщиков. Поэтому если на афише написано «Поющие под дождём» — зритель гарантированно попадает не на очередную «психиатрию на сцене», а на вполне конкретный мюзикл, созданный по одноименному фильму 1952 года через 30 лет после его премьеры, в 1983 году. Предсказуемо став бродвейским хитом, еще через тридцать с хвостиком лет «Поющие под дождем» вышли на московские подмостки.

Тем, кто смотрел фильм, не придется заново вникать в сюжет — он пунктуально сохранен. Останется лишь оценить несколько изменений, в основном, связанных с театрализацией действия. Изменена сцена знакомства Локвуда с Кэти — автомобиль заменен на скамейку. Позаимствованный у кинематографа эффектный монтаж номера Beautiful girl реорганизован в не менее эффектное для театральной сцены шоу с танцем на плоскостях биплана.

Присутствуют незначительные перестановки сцен и музыкальных номеров. Наиболее заметное добавление — вставная сцена диалога Лины и Зельды. В этой же сцене Лина исполняет сольный номер — в фильме без него обошлись, но в мюзикле, по законам жанра, одна из главных героинь должна что-то спеть. Второе отделение открывает отсутствующий в фильме бодрый танцевальный номер с телефонами.

Тем, кто фильм не смотрел, также должно быть все понятно. Несмотря на то, что действие происходит в далеком Голливуде почти сто лет назад. История, построенная вокруг появления звукового кино, доступна для понимания даже школьникам. При этом ностальгия, сопровождавшая премьеру фильма в 50-х годах прошлого века, сменилась отчетливой легендарностью происходящего — ведь немое кино является преданием старины уже для многих поколений.

Во внешнем облике мюзикла многое взято из фильма — прежде всего, это касается костюмов, хотя и многие мизансцены узнаваемы даже при беглом взгляде.

Фишка постановки — настоящий дождь, под которым танцует не только Локвуд, но и — в финале — все герои. Реклама утверждает, что за спектакль на сцену выливается 12 тонн воды. При покупке билетов предупреждают, что на первые ряды партера могут попадать «брызги счастья» — и желтые дождевики, ставшие символом фильма, присутствуют не только на сцене, но и в зале, в качестве комплимента состоятельным смельчакам, не побоявшимся сесть близко к сцене.

Постановка великолепна, прежде всего, зрелищностью танцевальных номеров — красивые костюмы, красивые декорации, виртуозное использование реквизита (зонты, телефонные трубки,…) Четко отрепетирована разводка со сменой декораций без ощутимых задержек — сцены меняются почти cо скоростью переключения телепрограмм, поддерживая зрителя в тонусе. Музыка, позаимствованная, в основном, из мюзиклов 30-х годов XX века, держится на драйве медных — и я давно не слышал столь качественной и слаженной игры тромбонов и труб в лирическом и танцевальном амплуа, с сурдинами и без — на протяжении всего представления. В массовых сценах хорош кордебалет, слаженно и зажигательно выполняющий сложные, а подчас и трюковые номера. Очень добротно сделаны фрагменты из фильмов, проецируемые на большой экран.

Начиная рассказ об исполнителях, следует оговориться: их положение изначально незавидно. Успех фильма «Поющие под дождем» уникален — для многих он остается лучшей когда-либо снятой комедийной музыкальной мелодрамой. К такой оценке присоединяется не только реклама мюзикла, но и автор этих строк, за свою жизнь пересматривавший фильм не один десяток раз. Во многом, признание — результат буквально самоотверженной игры актеров. Которых беспощадно тиранил исполнитель роли Дона Локвуда — перфекционист и деспот, а равно — гений и легенда кино Джин Келли.

Игравшая Кэти юная Дебби Рейнольдс за время работы над фильмом вдрызг разругалась с Келли и потом вспоминала, что в ее жизни были два самых трудных эпизода — роды и съемка в «Поющих под дождем». Дональд О’Коннор, игравший Космо Брауна, чуть не оставил здоровье на съемочной площадке при съемках недосягаемого перла музыкального стендапа — номера Make them laugh. По ссылке качественное видео без перевода — он не особо нужен.

Для полноты картины остается добавить, что Рейнольдс и О’Коннор попали в фильм случайно — на их роли планировались другие актеры. Но сейчас эти факты интересны лишь исследователям. Для нас важно, что в результате коллизий родился шедевр, ставший звездным часом и самым значительным событием творческой биографии для всех, сыгравших главные роли в фильме — включая самого Джина Келли.

При такой планке неизбежное сравнение с героями фильма в актерском мастерстве и умении танцевать степ — конечно, не в пользу того, что мне довелось увидеть на сцене театра «Россия». Игра часто грешит приблизи­тельностью, а диалоги подаются с наигрышем «вот сейчас будет таакой смешной гэг», не имеющим ничего общего ни с драма­тическим театром, ни с кино, ни с лучшими образцами эстрады. Скорее, манера произношения реплик воскресила воспоминания о КВН, каким я его помню в начале 90-х (позже не смотрел). Мне рассказывали, что в мюзиклах участвуют в том числе артисты, засветившиеся в КВНах — это многое объясняет. Но сценарий первоисточника настолько хорош, а попурри из бродвейских мелодий настолько заразительно, что вместе они держат представление на уровне даже если актерам не всегда достает убедительности. Итак, об актерах, но сначала — необходимое отступление.

Испытывая нежную любовь к опереттам и «малогабаритному» музыкальному театру, не говоря уже о маниакальной привязанности к опере, я осторожно отношусь к российским мюзиклам бродвейского формата, дающимся на больших сценах и сопро­вожда­ющимся агрессивной рекламой. Чувство, что это «не моё» возникло отнюдь не в результате непорочного зачатия, т. е. не «интуитивно». По отзывам зрителей и приватным рассказам певцов, участвовавших в больших шоу-проектах, у меня сложилось впечатление, что индустрия мюзиклов — обезличенный конвейер, продукция которого рассчитана на самую широкую аудиторию, приходящую на рекламу, а не на имена исполнителей, поющих в конкретном спектакле.

С «Поющими под дождем» та же история — на сайте мюзикла нельзя узнать составы спектаклей, только общий список артистов. Даже на бесчисленных сайтах билетных спекулянтов, подчас, больше информации (конечно, без привязки имен актеров к датам выступлений), из-за чего в поиске по запросам, связанным с мюзиклом, «рейтузы» часто выдаются выше официального сайта. Стойкое чувство, что представления даются для тех, кому все равно кто там на сцене щедро тратит себя, чтобы, по словам Космо Брауна, шоу продолжалось в любую погоду. Совершенно невозможная ситуация с точки зрения оперного маньяка, живущего с возведенной в догму максимой «составы решают всё», а потому ради любимых исполнителей готового переносить скуку и пошлость — которые в оперных постановках встречаются не так уж редко.

Если здесь классический сюжет с крепким сценарием не давал скучать, то отсебятина постановщиков русскоязычной версии, по большей части, не вызвала восторга. У фильма «Поющие под дождем» есть не один удачный русский перевод, поэтому качественный русскоязычный текст мюзикла, сделанного, в основном, дословно по фильму — скорее закономерность, чем сюрприз. Проведена мелкая адаптация — например, имя Этель Берримор заменено на более известную в России Сару Бернар (кстати, в одном из русских переводов фильма есть именно такая замена). Текст очень хорошо слышно — дикция актеров и качество звукового оборудования на высоте.

Но постановщикам русской версии текст оригинала, видимо, все-таки показался пресноватым. И были приняты меры для оживляжа, с целью сделать героев ближе к народу. Симпсон больше напомнил не почтенного хозяина студии, каким тот появляется на проекционом экране, а нувориша родом из российских девяностых — с легко узнаваемой вульгарной манерой общаться. Если отбросить вкусовщину, то, возможно, такой образ не лишен кондовой правдивости — вряд ли, скажем, Луис Б. Майер общался с Ирвином Талбергом, оставаясь в пределах парламентского лексикона.

Меньше всех повезло Лине Ламонт — к необходимым по роли противному голосу, жеманным манерам и скверному характеру добавили концептуально вульгарную речь. Причем, относительно фильма все грубые реплики — вставные. Что неудивительно, ведь в Голливуде долгое время действовал кодекс, запрещающий или, как минимум, не рекомендующий грубые выражения в фильмах. Для наглядности вместо пересказа — непосред­ствен­но из спектакля несколько цитат, склеенных в один трек:

При этом именно исполнительница неблагодарной роли Лины Ламонт стала главным украшением представления, на котором я побывал. Пластически это была точная копия Джин Хаген, игравшей Лину в фильме, актерски образ был выдержан в равномерно гротескной манере, а все комические эпизоды, генерируемые Линой, были уморительно смешны. Жаль, по изложенным выше причинам, не знаю имени актрисы — может, кто подскажет. В комментариях подсказали — роль Лины в этот день играла Анна Николаевская, актриса Театра на Таганке.

Главная мужская роль — Дон Локвуд, к сожалению, не убедила ни в одном из аспектов — не провал, но и не откровение. В целом понравился актер, сыгравший, станцевавший и озвучивший трудную роль Космо Брауна. Зато, благодаря интернету, выяснил кто играл других героев, о которых захотелось упомянуть. Главное вокальное впечатление — Юлия Ива в роли Кэти Селден. Красивый тембр, мягко льющееся легато, тонкие филировки и аккуратные снятия — то, что нужно для контраста с комическим голосом Лины. Не раз рассмешил Михаил Шац, игравший режиссера Декстера.

На этом мое повествование переходит в эпилог. Попав на «Поющих под дождем» по следам любимого фильма, вряд ли соберусь еще раз посетить этот мюзикл. Во всех отношениях лучше еще раз пересмотрю классический фильм. Помимо уже раскрытых выше причин, есть более приземленные наблюдения, которые неприятно удивят привыкших к театральным расшаркиваниям. Вроде насупленной публики, не встающей, а нехотя подбирающей ноги, вынуждая проходящих по ряду протискиваться. Или раздающегося над ухом у сидящих в зале «Чипсы! Попкорн!» — как в цирке, честное слово. Атмосферу конвейера поддерживают кресла не нового вида и на них апофеоз одноразовости — съемные подголовные чехлы с рекламой какого-то банка… или не банка — не обратил внимания. Часть чехлов в результате трения при протискивании зрителей на места оказывается под ногами, дополнительно затрудняя проход.

Про отсутствие программок я уже упомянул, хотя это не совсем так — есть красочно отпечатанные брошюры с портретами всех занятых в мюзикле актеров. Что не особо информативно, ведь в мюзиклах может легко работать десяток составов, которые к тому же непрерывно тасуются. Плюс текучка кадров. При общей ориентации зрелища на широкую аудиторию, цена такой брошюры (довольно тонкой) совсем не народная — 400 руб. Есть большего формата — за 600. На мое слегка саркастическое и очень меркантильное замечание, что в Большом театре буклеты стоят дешевле, продавщица парировала: «В Большом стоят тысячу!» Блажен кто верует. (Справка для интересующихся темой: в Большом, на данный момент, толстый премьерный буклет в пару сотен страниц стоит 250 руб., программка с исполнителями, либретто и даже со списком имен попечительского совета театра — 50).

«А что вы хотели?» — уже давно сказал мне читатель, не обделенный чувством реальности. И правда. Ведь я — не целевая аудитория подобных способов проведения досуга. Я не смотрю телевизор, не слушаю радио и, во что многие не поверят, ни разу не слышал как поет иеромонах Фотий. А значит, само посещение мной «большого» мюзикла, рассчитанного на коммерческий успех у большинства, — уже может расцениваться как акт интеллектуального снобизма. Покорнейше прошу снисхождения.

PS: Фото сцен взяты из официальных фотографий Stage Entertainment, на них другие артисты.