Между Летой и Стиксом

Нравоучительные заметки, вдохновленные премьерой «Медеи»

Как-то очень быстро проскочила премьерная серия «Медеи» в МАМТ! Мы увидели два прекрасных состава. Причем, каждый прекрасен по-своему. На мой взгляд, голоса настолько разные, что я не совсем понимаю, зачем их сравнивать, а уж тем более противопоставлять друг другу, ведь, судя по третьему спектаклю, исполнители теперь будут петь в разных сочетаниях, а это еще интереснее.

Я вот уже предвкушаю, как после июньского спектакля, где запланированы Мурадымова + Ерохин + Улыбин, я еще в перспективе услышу, например, состав Мурадымова + Мавлянов + Улыбин или еще один вариант состава с Хиблой, причем всё это в какой-нибудь интересной комбинации с тремя разными, но одинаково симпатичными Главками и двумя не менее очаровательными Нерис! Слава богу, у каждого из исполнителей (и исполнительниц) свои достоинства, которыми я и собираюсь наслаждаться. И вряд ли мне что-нибудь или, тем более, кто-нибудь сможет помешать:)

Я уже говорил что мне понравился спектакль, хотя я заметил, что далеко не все мое мнение разделяют. Ну что ж, каждый видит по-своему, это как раз естественно. Конечно, больше всего мне понравилось, как пели, но играли все, по-моему, тоже очень хорошо, особенно учитывая специфику материала. Ну, другие высказывали очень разные мнения по этому поводу. А какие жаркие споры я слышал в атриуме! Обсуждали постановку, тоже — полярные совершенно оценки.

Вот, например, многие недоумевали, почему Ясон в конце первого действия в обморок падает, а Медея во втором кукурузу чистит. А мне нравится разгадывать такие загадки: про кукурузу я еще подумаю, а что касается обморока, то я вспомнил кадр из полузабытого фильма «Олеся» по Куприну. Там колдунья Олеся заставляла главного героя оступиться и упасть одной силой мысли, представляя у него под ногами веревку, и он об эту воображаемую веревку спотыкался. А тут брошенная и обманутая жена Медея, наверняка, в мыслях пожелала своему неверному и вероломному мужу на прощание, чтобы у него руки-ноги отсохли, а так как она — колдунья, то ее мысль немедленно материализовалась. Конечно, это — только догадка. Даже интересно, когда каждый разгадывает такие загадки по-своему.

То же касается зрительного восприятия спектакля, например его художественного и светового оформления. Каждый интерпретирует форму тетраподов, как говорила наша учительница химии, «в меру своей испорченности», мне, например, эти треугольные, но четырех­конечные блоки (весьма универсальные и самодостаточные, как мне кажется) очень напомнили шестипалых зверей из любимой книжки Волкова «Семь подземных королей». Разумеется, разные ассоциации у всех вызывают и кукурузные початки. И вообще, декорации и реквизит, как правило, всегда вызывают противоречивые оценки. Меня гораздо больше удивляет, что многим музыка «Медеи» не понравилась. Я вспомнил, что в детстве, когда услышал впервые увертюру к «Медее» (мне лет 10−11 было) вызвал гомерический смех родителей, сказав, что эта музыка «похожа на Моцарта, только если его крепко связать». Нет, Керубини, конечно, весьма своеобразен. Но мне очень нравится яркая драматическая составляющая его музыки вообще и жестко-безупречная музыкальная драматургия этой оперы в частности. Так что с нетерпением жду следующих спектаклей!

Когда в зале сидел, подумал, как изменилась публика за те тридцать с лишним лет, что я в оперу хожу. Ну, про мобильные телефоны и прочие планшеты, которыми все теперь норовят селфи снимать, это ясно — научно-технический прогресс в действии! Как только занавес закрылся — все сразу в электронную почту к себе или в социальные сети — а что, удобно, можно сразу поделиться впечатлениями, мол, такая-то сегодня вообще бесподобна, а такой-то что-то не очень тянет, не заболел ли… Некоторые даже во время действия ухитряются быть на острие событий… И еще: в 1980-х годах никто не носил с собой в оперу воду! А сейчас иногда сразу на первой фразе увертюры или во время страстного любовного дуэта главных героев за спиной раздается выразительное шипение открываемой пластиковой бутылки, а затем жадное бульканье. Помнится, мама мне рассказывала, что когда она в 1958 году на первом конкурсе Чайковского по пять-шесть часов слушала пианистов, старенькие бабушки иногда выходили из зала в коридор, чтобы попить водички. А сейчас у всех неутолимая жажда, характерная, кстати, для некоторых форм нездоровья (не дай бог, конечно). На самом деле многие пали жертвой рекомендаций по «улучшению здоровья», которые, кстати, сочинили вовсе не медики, а производители бутилированной воды. Впрочем, я уже привык к тому, что все с бутылочками (иногда полуторалитровыми).

Еще я всегда завидовал очень пунктуальным людям, которые все делают строго по часам. Я стараюсь не опаздывать, конечно, но чтобы режим по минутам соблюдать — это не для меня. А некоторые во время оперы внимательно следят за перели­вающимися в темноте цифрами на экране смартфона, чтобы не пропустить момент, когда будет ровно 20.00, а потом достать упаковку таблеток, с громким шуршанием и скрипением вскрыть ее, достать пилюлю или капсулу и дисципли­нированно проглотить ее, запив, конечно, водой из бутылки. Воистину: точность — вежливость королей. А раньше для этого людям в буфет приходилось ходить. И что-то я не помню, чтобы раньше люди в опере обувь прямо в зале снимали. Причем, если Вы думаете, что я говорю о пожилых людях с больными ногами, то это вовсе не так. Впрочем, они это делают достаточно тихо (если речь не идет о застежках на липучках!) и практически никому не мешают. А мешают в основном очень общительные люди, полагающие, например, что во время увертюры (не поют же еще!) можно вслух дочитать содержание и обсудить состав исполнителей. Ну, тут-то как раз за тридцать лет ничего не изменилось…

Да, люди стали, пожалуй, более информированными. Они активно ездят по всему миру, знают языки (или думают, что знают:), бывают во всех оперных театрах, сравнивают постановки, дирижеров, певцов, оркестры. И это замечательно. А вот добрее они точно не стали. Видимо, сказывается сумасшедший темп жизни и обилие ежедневно усваиваемой информации. Психика иногда не успевает за стремительно развивающимся интеллектом. Вот люди иногда и срываются. По-моему, раньше столько злорадства не было, или, может, я не замечал. К слову печатному стали по-другому относиться. Раньше как было: пословицу «что написано пером, не вырубишь топором» детям в первом классе объясняли. А сейчас никаких перьев нет, печатные издания уже мало кто читает, а в электронных гаджетах слова выглядят не так монументально, и кажется, что всегда можно исправить или вообще удалить, будто и не было никогда. Поэтому к словам стали многие стали относиться достаточно легкомысленно. В самом деле, вряд ли кому в голову придет спустя несколько лет издать (пусть и в электронном виде) собрание чьих-нибудь эсэмэсок! Даже блоги, вон, говорят, уже утрачивают свою популярность, что уж говорить о переписке на форумах и в социальных сетях. Как правило, действительно, большинство записей там быстро теряют актуальность и для потомков не предназначены. Но всё это приводит к тому, что многие вообще не думают, когда пишут. И такое впечатление, что везде царит великий копипаст. Конечно, это — гениальное изобретение, очень удобное и незаменимое в некоторых случаях. Есть у него только один недостаток: у некоторых он полностью отключает мозги. Где уж там задумываться над тем «как слово наше отзовется», если люди машинально копируют, даже не интересуясь, что именно, и не всегда туда, куда надо. И это я ведь про про­фесси­ональных журналистов говорю, которые в официальных изданиях работают (газету читаешь, пусть и электронную — а там такое!), а не про графоманов-любителей (как я). А ведь электронным словом тоже можно «плюнуть в вечность». Тем более, у любимых Гугла и Яндекса, говорят, ничего не пропадает.

Конечно, хорошо, что появились такие технические возможности! И для общения теперь нет никаких границ и расстояний, и информацию найти гораздо проще! И, главное, как все ускорилось и упростилось: аудиозаписи, фото, видео! Любимая певица не просто в другом городе, а в другой стране еще спектакль не допела, а у меня уже ее фотография, только что сделанная, на стене в рамочке висит! Характер общения, конечно, изменился. По сети можно и культурно обсудить спектакль письменно, опять же, сразу со ссылками, аудио-, фото-, и видео­материалами, и побеседовать в Скайпе, тоже весьма предметно. Но, конечно, личного общения ничто не заменит! Правда, оно тоже изменилось: иногда видишь человека и никак не можешь понять, откуда же его так хорошо знаешь. А потом — бац! — так ведь он же у тебя в друзьях в ФБ, сам музыкант, только что из Зальцбурга приехал! И все про всех практически всё знают, как родные сразу. Опять же, раньше, в юности, помнится, я, прочитав ругательную рецензию на игру любимой киноактрисы, в бессильной ярости кидался скомканной газетой в стену, рисуя в своем воображении, как я врежу промеж глаз ненавистному критику за подлую клевету. Причем, критик представлялся абстрактным вселенским злом: ну кто тогда знал критиков в лицо и где можно было их встретить? А сейчас все статью или блог прочтут и сразу лезут в профили соцсетей, чтобы потом, при встрече в зале, можно было человека узнать и лично поблагодарить за исчерпывающее освещение темы, добро­желательность и объективность. Главное — не обознаться.

*     *     *

Для оформления использованы картины «Медея и Ясон» Шарля ван Лоо (1705 – 1765), изображающие актрису Ипполиту Клерон (Мадмуазель Клерон) в образе Медеи.

Похожие темы

«Медея» – впечатления премьеры (МАМТ 14–17.05.2015)

Премьера «Медеи» в МАМТ 14 мая 2015 года произвела на меня ошеломляющее впечатление. И в данном случае, я поймал себя на мысли, что совершенно неважно, сколько я записей оперы уже послушал,

«Медея» Керубини – московская премьера (МАМТ 14-15.05.2015)

Действие оперы перенесено в какое-то «почти наше» время. Грешен, но я считаю перенесение сюжета в другое время наименее тяжким грехом современных режиссеров

Об одной комической опере Вагнера

Читаю «Легенду о Тристане и Изольде», семисотстраничный сборник средневековых литературных памятников, в которых пересказывается, с различными вариантами, история взаимоотношений