«Борис Годунов» из Екатеринбурга на «Золотой маске»

Спектакль преду­смотри­тельно дают без антракта, но ручейки уходящих начали струиться уже во время сцены в Чудовом монастыре, когда особо чувствительные любители оперы услышали как поют Пимен и Самозванец.

В этой же сцене была, по-моему, лучшая находка спектакля — отчаянно фальшивящего тенора Пимен накрыл тряпкой, как разоравшегося попугая. Я беззвучно аплодировал в умилении. Жаль, Пимена накрыть было некому.

Мимо нот, регулярно сбиваясь в речевую позицию, пели ВСЕ. Лучше всех звучали, пожалуй, Варлаам (Олег Бударацкий) и Пристав (Александр Краснов, певший Грязного в премьере «Царской невесты»). Алексей Тихомиров в роли Бориса показался мне несосто­тельным ни вокально, ни актерски. На сцене смерти я (буквально!) чуть не заснул — настолько монотонно и пресно отбывал номер певец.

Актерство в целом было на уровне драмкружка — под стать режиссуре, как-будто специально не решившей даже беспроигрышные моменты вроде сцены у Василия Блаженного. Все заскорузлые пост­модернист­ские штампы были собраны: оживляж увертюры, грубое домогательство, порожние действия и эмоции, курящая певица, пение спиной к залу, пение на столе, низкопробные гэги вроде «железный колпак — шапка со значками».

Итог — безнадежной драма­тургической убогости спектакль в уголовном исполнении. Кстати, в уголовной практике есть протокольные формулировки отягчающих обстоятельств: «группой лиц», «по предвари­тельному сговору» и «с особым цинизмом» — все они как нельзя лучше подходят к сегодняшнему акту препарирования грязными инструментами одной из главных русских опер Александром Тителем сотоварищи. Торжеству провинци­ального постмодернизма, почти совпавшему с днём рождения композитора.

Посыл тот же, что у Александрова в «Пиковой даме»: «наплюю вам в очи, а вы все равно будете кричать ‘браво!’ и аплодировать, ибо публика — дура». И публика торопится оправдать высокое данное звание.

Мне уже сказали, что это, дескать, первая редакция, которую надо воспринимать по-другому, а у меня, якобы, Баратов «на ушах». Парирую: я видел живьем не только спектакль Баратова, знаю особенности разных редакций и умею отличать пение по нотам в любимом мной уникальном речитативном стиле Мусоргского от немузыкальной декламации, из-за которой Модест Петрович, наверное, извертелся за время спектакля от желания разобраться с охальниками-интерпре­таторами.

Подумал, что несправедливо не рассказать о том, что мне понравилось в спектакле из Екатеринбурга.

Во-первых, очень понравилась идея с центральной декорацией. Владимир Арефьев про свою работу говорит, что задача театрального художника — «решать пространство», и его решение, по-моему, великолепно. Даже помимо полного симбиоза с режиссерской «бочковой» концепцией (по градусу примитивного популизма достойной разве что перестроечного КВНа). Декорация позволяет разнести действие на несколько уровней и сделать оригинальную разводку. Дополнительный бонус — то, что декорация приводится в действие не машинерией сцены, а людьми — народом. Оценивая оперу я всегда иду от ее музыкальной составляющей, но это тот редкий случай, когда в спектакле именно работа художника-сценографа произвела наиболее сильное впечатление.

Во-вторых, понравился хор в прологе: четкое и эмоциональное звучание при том, что хор располагался в глубине сцены и пел, повернувшись в чуть сторону от дирижера (видимо, в кулисе стоял хормейстер). Я даже пожалел, что в первой редакции «Бориса Годунова» хор не столь значим (кульминация хоровых номеров этой оперы — сцена под Кромами, отсутствующая в первой редакции).

В-третьих… А вот третьего в данном случае мне не было дано.

Сегодняшний спектакль можно называть «потерянный вечер», «испорченное настроение», а на музыкальное событие, к которому нас готовили дружащие с кем надо музыкальные критики, он не тянет. Но надо было поругаться – подозреваю, хвалебных отзывов мы ещё начитаемся.

Похожие темы

«Летучий голландец» из Екатеринбурга на фестивале «Золотая маска»

«Летучий голландец» — одна из самых любимых моих опер. Поэтому, конечно, не мог пропустить спектакль Екатеринбургского театра. Тем более, что много слышал об этой постановке

«Борис Годунов», первая редакция (Новая Опера 28.05.2014)

Был, конечно. Где же еще в Москве можно послушать первую редакцию «Бориса Годунова», да в столь бережном и, одновременно, необычном воплощении.

«Хованщина»: пир оправданных ожиданий (МАМТ 18.02.2015)

Вкусный натюрморт накрытых столов соседствует на сцене с жертвами расправ, свисающими там-сям. Сбоку буднично притулилась телега со стрелецкой жатвой — горой окровавленного тряпья, из которого торчат части тел убиенных