Антон Зараев - Леско, Липарит Аветисян - Кавалер Де Грие, Евгения Афанасьева - Манон, дирижер Феликс Коробов, Гийо - Валерий Микицкий
В почти уже минувшем сезоне две премьеры получили на орехи от уважаемых критиков по одной и той же причине — не оправдали надежд на «что-нибудь эдакое». Вторая из них — философски утонченный «Дон Паскуале» Тимофея Кулябина в Большом театре, а хронологически первой была «Манон», поставленная в МАМТ Андрейсом Жагарсом, на которой особенно отчетливой была вилка между радушным приемом публики и заунывно брюзжащим хором официальных рецензий в центральной прессе. Властителей дум нельзя разочаровывать — они этого не прощают.
Опера «Манон», написанная Жюлем Массне, исключительно редко гостит в Москве, а восприятие редкостей нуждается в сравнениях, в точках отсчета. Поэтому вместо того, чтобы с чистого листа начать разговор о премьере, состоявшейся в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, несколько слов о самой опере. Чтобы привязать ее к системе координат, понятной тем, кто знакомится с произведением впервые.
Станислав Черненков - Фануэль, Артем Гарнов - Ирод, Михаил Губский - Иоанн, Ирина Морева-Половинкина - Саломея, Татьяна Табачук - Иродиада (Новая Опера, 26 января 2016)
Крещенский фестиваль в Новой Опере продолжается. Слоган его программы «диалоги и двойники» необычайно плодотворен. На следующий вечер после «Капулетти и Монтекки» прозвучали короткие оперы «Алеко» Рахманинова и «Цыганы» Леонкавалло, написанные на сюжет поэмы Пушкина. Причем, исполнение оперы Леонкавалло претендует на главное событие фестиваля, поскольку явило слушателям абсолютный (не только московский, но и мировой) раритет, весьма интересный в музыкальном отношении и красиво, с размахом поданный специально приглашенным в Новую Оперу главным дирижером МАМТ Феликсом Коробовым. Пришла очередь диалога опер о временах царя Ирода Антипы.
В антрактах оперных спектаклей нередко можно услышать, как слушатели с жаром обсуждают перипетии сюжета, будто речь идет о свежих новостях. Судят о правдоподобности событий, о возможных вариантах поведения героев и, конечно, о характерах — часто в их привычном бытовом ракурсе («а этот Хозе все-таки — слабак!»). Особенно, когда герои — не сказочные или мифологические персонажи, а не хватающие звезд люди из плоти и крови. С этой точки зрения, наверное, трудно найти более несовременный сюжет, чем либретто оперы Жюля Массне «Вертер».
