Перелистав свои заметки о «Хованщине» в МАМТ понял, что все любимые сцены уже посмаковал, некоторые — не по одному разу. И не по разу отдал должное таланту каждого из любимых исполнителей.
Первая послепремьерная серия всегда интересна. Нет предвкушения неизвестного, нет восторгов и разочарований первооткрывателя. Зато исчезает угловатость, до некоторой степени присущая премьерным спектаклям. Артисты не вымотаны предпремьерной чехардой, в которой мизансцены могут меняться несколько раз за день. Певцы звучат, обычно, свежее, чем на премьере, а впетость и «втоптанность» партий позволяют им добавить артистизма. Но главное, что хотелось проверить — впечатление исключительно удачного спектакля, которое оставила февральская премьера «Хованщины» в МАМТ.
«Зачем портить рецензией хороший спектакль» — обычно отшучиваюсь я на вопрос «будешь что-то писать?» после очередного возвращения из театра. На неделе бывает несколько визитов в оперу и концертные залы — иногда просто не хватает времени написать что-то, что не стыдно предложить читателям. Но чаще всего естественным ограничителем срабатывает чувство меры. Ведь при описании одного спектакля с почти тем же составом трудно не повторяться, когда однажды (а чаще — не однажды) уже постарался в деталях живописать изюминки постановки и впечатления от выступления артистов.
По-хорошему завидую людям, которые всего после одного спектакля «Хованщины» сразу пишут развернутые статьи о концепции постановки, сверхзадаче и исторической подоплеке. Я вот четыре раза посмотрел спектакль и до сих пор затрудняюсь тезисы сформулировать. Когда такое сильное впечатление, у меня все-таки эмоциональное восприятие превалирует над аналитическим.
Я, к сожалению, не очень молод. Но и, к счастью, не очень молод. Поэтому неоднократно видел замечательную «Хованщину» в постановке Баратова с декорациями Федоровского в Кировском и Большом театрах и, как-то, даже в Кишиневе во время гастролей там Большого театра. И как забыть образы, созданные в этом спектакле великолепными мастерами прошлого?
Вкусный натюрморт накрытых столов соседствует на сцене с жертвами расправ, свисающими там-сям. Сбоку буднично притулилась телега со стрелецкой жатвой — горой окровавленного тряпья, из которого торчат части тел убиенных. Несмотря на подсказку оркестра, нет привычных аплодисментов — свет в зале не погашен, и Александр Лазарев встает за пульт без, казалось бы, неизбежного премьерного пафоса. Сцена оживает — рассвет…
Это было грандиозно! В юности я слушал «Хованщину» в Большом в «золотой век», и эта музыка меня всегда доводила до экстаза. Так вот, сегодня я тоже это ощутил это состояние в полной мере, а я-то думал, что это уже невозможно! Но это случилось! Замечательный оркестр, Александр Лазарев — браво! Великолепный хор - спасибо Станиславу Лыкову! Интересная постановка, сценография! Ну, и, конечно, солисты! Мои дорогие, какие же Вы все молодцы!
