Сцена в храме Вулкана. Радамес - Ахмед Агади, Рамфис - Андрей Валентий, Жрица - Елена Золова (НАБТ, 5 апреля 2018)
Хочу нарушить традицию и сказать несколько неприкрыто восторженных слов не об артистах. Вчера у меня состоялось третье очное знакомство с постановками Михаила Панджавидзе. Это была «Аида» в Национальном Большом театре оперы и балета Республики Беларусь. Оформилось сугубо личное, но отчетливое впечатление, что если бы режиссер ставил спектакли в Москве, то публика просто начала бы скучать на спектаклях многих других именитых (особенно драмтеатральных) московских и приглашенных режиссеров.
Сцена из 3 картины, Амнерис - Оксана Волкова (НАБТ, 5 апреля 2018)
При сохранении канвы и несомненной оперности™ постановки, в каждой сцене — фишки и фишечки. Подчас спорные (например, превращение жрицы в жертву для победного меча), но вызывающие желание обсудить и, что важнее — желание посмотреть спектакль вновь. По любой фотографии можно не только безошибочно угадать сцену, но иногда и фразу, Режиссер умеет и «поддеть» зрителя, заставив его возмущенно роптать, и вышибить слезу, добавив в нужных местах истинно оперного пафоса — от которого режиссеры «современной» школы бегут, как черт от ладана, но без которого опера с ее тотальной условностью просто не может существовать.
Сцена у Нила. Аида - Екатерина Головлева, Радамес - Ахмед Агади (НАБТ, 5 апреля 2018)
Еще в предыдущем увиденном мной спектакле Михаила Панджавидзе — «Макбете», впечатлила хореография: ведьмы (в исполнении танцоров-мужчин) стали равноправными участниками действия (балетмейстеры-постановщики Константин Кузнецов и Юлия Дятко). В «Аиде» нет сквозных балетных персонажей, но все предусмотренные танцевальные номера поставлены основательно, гармонично поддерживая действие (балетмейстер-постановщик Александр Тихомиров). Балетная вставка в Триумфальной сцене — присутствует. А самый сильный, в моем восприятии, хореографический номер — танец мавританских мальчиков. Это целая «история в истории», которую бессмысленно пересказывать словами и не отобразишь на фотографиях, — это надо видеть живьем.
Танец мавританских мальчиков (НАБТ, 5 апреля 2018)
Ну и, конечно, оформление — то, по чему составляет впечатление о спектаклях абсолютное большинство зрителей. Декорации и костюмы Евгения Чемодурова (народный художник Беларуси, лауреат Госпремии СССР) — не оставят равнодушными никого. Обычно на спектакли в таком оформлении прогрессивно мыслящие персонажи любят лепить ярлык «нафталин», но на постановки Михаила Панджавидзе этот ярлык никак не клеится — кто их видел, тот поймет. В Москве была лебединая песня «большого стиля» — «Борис Годунов» в Большом и нынешний эрзац «Царской невесты» (там же). В минской «Аиде» каждая сцена вопиет о том, что как бы ни изумителен был любимый мной спектакль Петера Штайна, но москвичам в порциях «Аиды» явно не докладывают золота, сфинксов и прочей гедонистической роскоши… А иногда так хочется!
Добавить комментарий