Богема (МАМТ 21.12.2014)

Нет, это можно слушать бесконечно! И смотреть! Я про «Богему» в МАМТ. Тем более, когда буквально все были на высоте, как сегодня! Ну, подобрался состав! То от одного голоса млеешь до головокружения, то от другого, а тут еще не успеваешь за всеми смотреть, как играют. А играют все даже лучше, чем в драматическом театре! Эмоционально, с отдачей, с фантазией, с куражом! Россыпь актерских находок, фейерверк ярких талантов!

Наталья Петрожицкая сегодня пела просто замечательно. Мне вообще очень нравятся все детали ею роли Мими, начиная с первого появления на сцене в очках… А сейчас эта короткая стрижка так ей идет. Она совершенно очаровательна и тогда, когда ищет ключ и когда с любопытством рассматривает все в мансарде друзей. Здесь она очень тонко играет зарождение чувства. А как она надевает чепчик во втором действии, и как меряет бусы, этот немного разочарованный, прощальный взгляд на них… И как вино пробует… И всегда есть что-то новое во всех этих деталях! Разумеется, она постоянно работает не только над актерским рисунком, но и над вокальной составляющей. И там тоже каждый раз какие-то новые акценты и оттенки появляются. Сегодня все было необыкновенно выразительно, а какие были ферматы в дуэтах, звук зависал в бесконечной кантилене и переливался так плавно, так мягко! В то же время очень эмоционально прозвучали драматические фразы из третьего действия, здесь звук был очень ярким! Но совершенным шедевром стало последнее действие, где Наталья пела на таком пиано и пианиссимо, которого я у нее еще не слышал: тающий звук с неповторимым вибрато. Мими было невыносимо жалко!

Нажмиддин Мавлянов продолжает шлифовать своего Рудольфа. И сегодня он был явно в ударе: по-моему, у него получалось практически всё. Звук лился как самый высоко­качественный мёд, во всяком случае, был сказочно эластичным и тянулся до бесконечности, не прерываясь. И еще он был очень разнообразным. Например, в арии голос звучал загадочно-завораживающе, с матовым темным низом, пряным звуком в середине и ярким, словно светящимся изнутри верхом. Кульминация на высокой ноте получилась блестяще, а в конце было еще замирающее пианиссимо с изумительным вибрато. В самом драматичном третьем действии фраза «Invan nascondo la mia vera tortura» прозвучала у Рудольфа на совершенно душе­разди­рающем брио, полная отчаяния звуковая волна затопила все и на словах «V’entra e l’aggira il vento di tramontana». А в дуэте с Марселем у Мавлянова, по-моему, еще никогда не было такого мягчайшего, лиричнейшего звука, как сегодня, он стелился в бесконечном легато без малейшего нажима, но при этом не терял ни звонкости, ни полетности. Это я только три наиболее ярких момента описал, а вообще, это было, по-моему, одно из лучших исполнений, и даже не хочется что-то там на части или детали делить. И сыграно было всё очень легко и свободно, очень органично смотрелось.

Алексей Шишляев тоже сегодня, кажется, спел своего лучшего Марселя (из тех, что я слышал). Спел очень внятно, без вопросов, очень стильно и очень своеобразно. У него ведь и голос особый — с очень хорошо развитым почти басовым нижним регистром. И обертоны я у него сегодня услышал, и пиано у него практически получились в дуэте. И еще он создал очень яркий характер, кстати, заметно отличающийся от трактовки этого персонажа другими исполнителями. И на этот раз исполнение Шишляева было особенно убедительным.

Как всегда интересно, разнообразно и тонко исполнил роль Коллена замечательный артист Роман Улыбин. Я уже привык каждый раз каждый раз с огромным удовольствием и любопытством подмечать новые детали. И как по-разному он все время поет арию о плаще! Но сегодня Улыбин играл как-то особенно свободно, раскованно, ярко и выпукло, привлекая к себе не меньше внимания, чем эксцентричный Шонар в исполнении Дмитрия Степановича. Пожалуй, они сегодня «зажигали» вместе! Это было что-то феерическое! Степанович тоже пел с подъемом, на кураже, большим звуком со своими фирменными обертонами, длинными, выразительными фразами. И играл тоже со своей неповторимой пластикой. Особенно ярок он был в первом действии, когда Шонар приносит еду и во втором действии, когда он играет на трубе.

Мюзетта Марии Пахарь, как я уже когда-то писал, немного криклива, но это как раз вносит яркую черту в ее характер. Хотя некоторые ноты прозвучали резковато, но это тоже работало на образ. А играет Пахарь очень здорово: не только все оттенки настроения своей героини передает, но и по ходу спектакля постепенно раскрывает ее сущность. Она играет не типаж, а судьбу…

Вновь блеснул на сцене совершенно неувядаемый Владимир Свистов. Такое впечатление, что у него открылось второе дыхание (а может быть, уже третье или седьмое, не знаю). Но факт в том, что он «на ура» сыграл и Бенуа, и Альциндора — озорно, смачно и с удовольствием. Дай бог здоровья и много-много сил артисту!

Вот уж не думал я, что когда-нибудь буду писать об исполнителе крошечной партии Парпиньоля в «Богеме»! Но сегодня я просто не могу не сказать, что дебютант Томас Баум спел две своих фразы удивительно светло и ярко и сразу создал на сцене атмосферу праздника! Мне, например, надолго запомнится этот дебют!

Оркестр под управлением Феликса Коробова, по-моему, играл очень слаженно и четко. Кажется, пару раз чуть накрыло звуком солистов в третьем действии, но там такие страсти кипели, что это неудивительно.

В общем, это был один из самых ярких и запоминающихся спектаклей, где слились воедино прекрасная музыка и замечательный актерский ансамбль. Спасибо всем за чудесный вечер!

Похожие темы

Богема (МАМТ 01.03.2014)

«Богема с голубями» в МАМТе давно стала московской классикой. Исключительно удачное, до такой степени, что иногда кажется единственно верным, решение камерных сцен, массовых сцен и интимных дуэтов в антураже парижских улиц

Богема (Большой театр 05.11.2014)

Большой театр, в отличие от других московских театров, не анонсирует дебюты в своих оперных спектаклях. Из-за чего регулярно чувствую уколы склероза: а не пропустил ли я предыдущее выступление певца?

Богема: от ненависти до любви

Да, премьера «Богемы» в Новой опере явно удалась! Во-первых, аншлаг был впечатляющий: у театра активно спрашивали лишние билеты, а в зале даже сидели на ступенях. Во-вторых,