Евгений Онегин (МАМТ 11.01.2015)

По техническим причинам отчет об этом спектакле у меня чуть задержался. Но впечатления и спустя два дня остаются очень яркими. Постараюсь их изложить.

Скажу сразу: с первого своего появления мое внимание сразу приковала к себе Ксения Дудникова! Какая очаровательная Ольга у нее получилась! Какая теплая, лучезарная у нее улыбка, немного наивная, но такая трогательная. Кстати, и вопросов, чем она могла поэту Ленскому понравиться, совершенно не возникало. Но, главное, совершенно новые находки в роли почти на каждом шагу, я глаз не отрывал и даже моргать боялся — всё смотрел, как она листья собирает, как ими любуется. Ну, правда, никто на меня еще такого впечатления в этой роли не произвел, в этой специфической постановке, я имею в виду.

Этой Ольге было так любопытно, о чем же новый сосед Онегин с Татьяной будет разговаривать, что она хотела там остаться их послушать, а не с Ленским бежать, хотя он ее за руку тянул. А как она слушала объяснение Ленского в любви — сначала беспечно кружилась, а потом замерла на месте, зачарованная. Как она летела навстречу Татьяне, чтобы показать ей подвенечное платье, в ней было столько предвкушения счастья, может быть в этом было даже что-то детское, так дети обещанного подарка ждут. Неожиданные ухаживания Онегина Ольга принимала как еще один подарок жизни, и на жизнь она смотрела широко открытыми, счастливыми глазами. Ревность Ленского она сначала даже не заметила, отмахнулась от него, потом решила немного поиграть кокетку. И она даже не сразу испугалась, когда увидела ссору, думала, что сейчас все обойдется, а резкие слова Ленского ее просто в шок повергли, таких слов она никак не ожидала услышать, особенно от того, кого уже считала будущим мужем. Поэтому у нее настоящая истерика началась, и хотя Ленский тут же ужаснулся своим словам и хотел взять их обратно, она оттолкнула его руку, в этом спектакле именно этот момент был решающим — это была так называемая точка невозврата. И как это всё было сыграно! И последняя фраза, такая отчаянная «Владимир, успокойся, умоляю!». Я впервые задумался о том, что если бы Ольга ее сказала всего на несколько минут раньше, до слов «бесчестный соблазнитель», то всё ещё могло кончиться хорошо. И как ярко всё это было сыграно Ксенией Дудниковой! Нет, пела она, конечно, тоже хорошо, таким красивым, наполненным тембром с мягким легато, выразительной фразировкой, средний регистр особенно сочный. Там в арии был уж очень быстрый кусок, и она даже чуть задохнулась, но даже это получилось очаровательно! Только в конце немного низы «вывалились», на мой взгляд. Но всё равно здорово!

От исполнения Натальи Петрожицкой я тоже каждый раз чего-то нового жду. То какое-то движение новое, то взгляд, у нее каждый раз немного другая Татьяна, и мне это очень нравится. Только у нее в конце сцены письма иногда хочется услышать его на бис, настолько интересно и разнообразно она поёт, там именно вокальная драматургия меня каждый раз поражает. Сколько там оттенков! Да я много раз писал о том, как вообще у Петрожицкой вся партия Татьяны звучит — необыкновенно эмоционально. У меня сердце чаще биться сразу начинает. А финальная сцена в этот раз вообще потрясающе сыграна была, я заметил, что, когда Онегина играет Дмитрий Зуев, эта сцена у Петрожицкой-Татьяны получается особенно яркой, она так непосред­ствен­но и даже виновато произносит фразу: «з_ачем скрывать, зачем лукавить — я Вас люблю!_».

Конечно, в этой сцене очень многое от партнера зависит. И хорошо, когда такое взаимопонимание. Дмитрий Зуев на женскую публику вообще всегда очень сильное впечатление производит. В прошлый раз на «Дон Жуане» моя спутница была от него в восторге и даже заметила, что он чем-то похож на актера Дмитрия Дюжева (ну, после этого, конечно, мои акции резко упали; вот и води после этого дам на оперу!). Кстати, у Зуева-Онегина в этот вечер весьма удачно получались верхние ноты, особенно в шестой и седьмой картинах — мощно и эффектно. А вот средний регистр, звучал, к сожалению, с некоторым «скрипом», особенно в первой картине, в некоторых фразах был заметен небольшой дребезжащий призвук, в частности, как мне показалось, в третьей картине. Зато в сцене бала на Онегина смотреть — одно удовольствие, потому что он великолепно танцует. Ещё очень запомнились его два взмаха плащом: в шестой картине, в сцене бала и в финальной сцене, когда Онегин, увидев Татьяну, бросает плащ (или пальто, наверное, как он называется, редингот что ли? я не помню) на пол со всего размаху. По-моему, это новые, весьма удачно найденные детали. И еще мне очень понравилось, как Зуев пел в дуэте «Враги, враги» — сдержанно, вполголоса, неожиданно мягко и очень выразительно.

Нажмиддин Мавлянов трактует романтический образ Ленского в основном в лирическом ключе, но там каждый раз появляются новые интересные детали, например, удивленный жест, когда Ленский хочет представить Лариным Онегина, а тот появляется почему-то совершенно с другой стороны. А при виде Ольги Ленский практически вообще перестает замечать остальных, все время хочет привлечь ее внимание любым способом, то с помощью зонтика, то разговорами на ушко. И у Мавлянова с Дудниковой эта сцена тоже целым рядом новых интересных мелочей обросла, я во все глаза смотрел. Ариозо «Как счастлив…» прозвучало очень мягко и воздушно, как будто Ленский его спел с придыханием от восхищения. А «я люблю Вас, Ольга!» он начал робко на нежном пиано с мягчайшим легато, а закончил после задушевного, будто зависшего в воздухе «А-а-ах» взволнованно и страстно с кульминацией на словах «душа поэта», причем, и звук-то везде был совсем, казалось бы, негромкий, но такой теплый и мягко стелющийся.

Про шикарно сыгранную ссору на ларинском балу я уже упомянул, там тоже полное взаимопонимание на сцене между партнерами большое значение имеет, и Мавлянов очень логично и последовательно играет нарастание накала страстей и все изменения в состоянии своего героя. Голос здесь становится более плотным и звонким в кульминациях. Но общая лирическая составляющая и здесь не теряется, фрагмент «В вашем доме» был сделан одним мягким «росчерком пера» на пиано как линия без отрыва, нигде звук не прерывается и, казалось, он тянется до бесконечности. Последние фразы «Ах, Ольга, Ольга, прощай навек» уже скорее драматически прозвучали. Потом, в пятой картине, была ария, и опять меня заворожила ровность вокальной линии, удивительная гибкость и пластичность голоса, полетность звука и, конечно, неповторимый тембр, который в нижнем регистре, как мне показалось, приобрел дополнительные обертона и стал еще красивее. Н-да, ну, здесь я, пожалуй, уже давно необъективен. Впрочем, каждый может прийти, послушать и составить свое мнение, тем более, что сколько ни рассказывай — лучше это всё слышать и видеть самому.

Еще на этом спектакле я поймал себя на мысли, что Роман Улыбин, в принципе, мог бы спеть сразу две партии — помимо Гремина еще и Зарецкого. Нет, он хорошо, как всегда, с большим чувством спел Гремина, а Феликс Кудрявцев прекрасно — звучно и четко — исполнил партию Зарецкого. Но дело в том, что у Улыбина Зарецкий совершенно неповторим! И я по нему уже соскучился!

Очень хочу поблагодарить всех участников спектакля, хор, оркестр МАМТ за еще одну встречу с великой оперой Чайковского и этот прекрасный вечер.

Похожие темы

Евгений Онегин (МАМТ 28.07.2014)

По моим ощущениям это был лучший «Евгений Онегин» в МАМТе за обозримое прошлое, что неизбежно сделает рассказ не только приятным, но и длинным.

Евгений Онегин с новым Ленским (Новая Опера 15.09.2014)

Если начать с события спектакля — это дебют Алексея Неклюдова в партии Ленского. Тенор, уже ангажированный на Феррандо в «Кози» Большого. Голос самых многообещающих качеств

«Евгений Онегин» в Большом: перезагрузка

Недавно известие о снятии спектакля наделало немало шума, но вскоре Дмитрий Черняков, чей график, как сообщалось, плотно расписан на ближайшие несколько лет, оперативно нашел время приехать в Москву для проведения перезагрузки