Концертное исполнение «Пиковой дамы» (Новая Опера, 24.10.2014)

Последнее время я дважды разрывался между любимыми певцами — то они оба уедут в Германию, чтобы вместе спеть в «Тоске», то приедут в Москву, чтобы одновременно петь Набукко и Хозе в разных театрах. А сегодня вот разрывался между любимыми операми.

МАМТ давал «Тоску», а Новая Опера — концертное исполнение «Пиковой дамы». Победила любовь к главной русской опере. Ведь в Москве не осталось «Пиковых дам» — МАМТ в феврале сыграл последний спектакль Льва Михайлова, а в Большом снимают спектакль Фокина, заменяя на додинскую пятнадцатилетнюю каргу, уже просватанную многим сценам Европы. А в Новой Опере, услышав мои тайные молитвы, перевели «Пиковую даму» в концертный вариант, без режиссерской ереси имени Александрова.

Эта опера, как наркотик для души, неотъемлемо включена у меня в эмоциональные процессы, и без нее я начинаю хандрить в тоске по грандиозному и душе­раздирающему. Поэтому, пусть не без метаний, выбрал именно это мероприятие. Вторая причина — основной состав полностью отличался от того, который я слушал на памятной сценической премьере прошлого сезона. Тогда хотелось послушать альтернативный состав, но второй раз пойти на александ­ровскую постановку меня не заставило бы ничто.

Не припомню, чтобы я с таким удовольствием слушал Михаила Губского. Его имени давно не было в московских афишах, и Герман стал приятным сюрпризом. Голос заметно посвежел, верхние ноты сияли (в сцене грозы си1 была убойной), дикция хороша, а таких мягких и четких пиано я никогда у этого певца не слышал — может, просто не везло. В общем, Герман — был. Ура!

Лизу пела обаятельная Ольга Терентьева, к которой я отношусь с симпатией, но именно эта партия оставила больше всего пожеланий лучшего. Достоинства голоса певицы проявляются в нижней и средней части диапазона, где голос красив, особенно, на меццавоче — длинные нотки переливаются плотными красками. Но высокую тесситуру голос держит неуверенно — и неудобно написанная в этом смысле «Откуда эти слезы» превратилась в сражение певицы с музыкой, в котром музыка, увы, победила. Дикция у певицы не идеальная, что критично в русском репертуаре. В целом впечатление, что Ольга сильно волновалась, была сценически скованной и вокально излишне порывистой — возможно, отсюда и потери.

Обе главные партии объединяло цепляющее ухо ритмическое (постоянное) и интонационное (изредка) «гуляние» — впрочем, в рамках приличия. Ну и слова оба исполнителя раз или два путали — что ж, со всеми бывает.

Интересно играл оркестр. С одной стороны, я услышал все программные ходы, с другой — местами подголоски в симфонической фактуре были чуть выведены на первый план — и знакомый Чайковский звучал необычно. Я не заметил, чтобы Валерий Крицков как-то особенно энергично показывал певцам вступления, но все сложные вступления (а их в «Пиковой даме» полно) были своевременными.

Третий раз за последние дни от души восхищаюсь хором Новой Оперы (до этого были «Набукко» и «Князь Игорь»), который дышит, как единый организм. Непередаваемый праздник ушей и души, когда большой хор поет интродукцию — за детей, мамок и мальчишек-солдат (отдельное спасибо маэстро за полную, без купюр, версию Пиковой дамы). Чеканная дикция хора не расплывалась даже в лихом и громогласном «Как в ненастные дни» — оставалось только удивленно разводить руками, что такое исполнение в принципе возможно.

Среди всех солистов этого вечера по гамбургскому счету лучшим был Алексей Богданчиков. Услышав Елецкого, дебют в третьей большой патрии певца, я в антракте купил билет на его сольный концерт (если кто еще не — гляньте в афишу Новой Оперы — с декабря по февраль череда интересных сольников). Красивый тембр, длинное дыхание, умение нюансировать. Техничный, культурный и многообещающий (тьфу-тьфу-тьфу) голос у певца с запоминающимся лирическим образом. Хотя в последней картине Елецкий звучал вовсе не лирически — возможности динамики у Алексея неординарные.

Александра Саульская-Шулятьева, с присущей ей театральной подачей ролей даже в концертных исполнениях, была настоящей Графиней — суровой, взбалмошной и по-старчески сентиментальной. Эффектен был момент, когда Графиня прогоняет приживалок: «Чего вы тут стоите…» — и женский хор, понурив головы, побрел за кулисы. Оставшись одна, Графиня заняла у хора стул, на котором продолжила сцену, на котором ее в итоге и настигла судьба.

Томский Артема Гарнова не был громогласен, но прозвучал качественно, без ущерба для музыки раскрасив историю про три карты выразительной «разговорной» фразировкой. Романсом Полины заставила затихнуть зал Ирина Ромишевская. Приятно округло и строго прозвучала Гувернантка у Валерии Пфистер. Неотразим и ярок был Чекалинский Максима Остроухова — тот случай, когда даже без персонального номера герой запоминается, благодаря артисту. Джульетта Аванесян очаровательно спела Прилепу свежим голосом, в котором эмоций было даже немножко через край, из-за чего несколько страдала дикция.

Печально и несправедливо, что «Пиковая дама» стала раритетом в Москве. Но можно порадоваться за Новую Оперу, которай поймала тенденцию и вовремя порадовала любимой оперой в качественном исполнении.

Похожие темы

«Пиковая дама» из Самары открыла фестиваль «Золотая маска»

Спектакль представлен в пяти оперных номинациях: «Лучший спектакль», «Лучшая работа дирижера» (Александр Анисимов), «Лучшая работа режиссера» (Михаил Панджавидзе), «Лучшая женская роль» (Ирина Крикунова), «Лучшая мужская роль» (Михаил Губский)

«Мазепа» с Борисом Стаценко (Новая Опера, 14.01.2015)

На Крещенском фестивале в Новой Опере прозвучало концертное исполнение оперы Чайковского «Мазепа» с Борисом Стаценко в титульной партии. Рассказ о событии, содержащий размышления о музыкально-драматургических противоречиях произведения, был написан мной для OperaNews.Ru.

«Майская ночь» на Большом фестивале РНО

Слушая оперы Римского-Корсакова в театрах, я нет-нет, да пожалею, что оркестр находится в яме, скрадывающей музыкальные нюансы.