Травиата (Большой театр 17.01.2015)

Знаете, до 17 января 2015 года я посмотрел «Травиату» в Большом уже 16 раз. Ведь я уже говорил, что эта постановка Франчески Замбелло мне нравится. Как выяснилось, к прошлой субботе успел послушать в ней пять Виолетт (Альбину Шагимуратову и Венеру Гимадиеву по 3 раза, Оксану Шилову и Динару Алиеву — по 4, румынскую певицу Елену Мошук — 2 раза), четыре Жоржа Жермона (8 раз эту партию исполнял Василий Ладюк, 4 — Игорь Головатенко, 3 — Эльчин Азизов, 1 раз — Виталий Билый) и пять разных Альфредов: 8 раз Алексея Долгова, 4 раза Георгия Васильева, 2 раза Лучано Ганчи и по одному разу Андрея Дунаева и Сурена Максутова. Так что удивить меня чем-нибудь было уже трудно.

Но 17-й раз все-таки оказался особенным, ибо ознаменовал дебют на Исторической сцене Большого солиста МАМТ СНД Нажмиддина Мавлянова. А это было для меня событие, которого я в глубине души давно ждал. Мечтать-то никогда не вредно! И вот 17 января звезды наконец «сошлись». И состав такой хороший подобрался!

Виолетта у Динары Алиевой — такая мечтательная и в то же время серьезная натура. Я считаю — весьма глубокое прочтение роли. И голос у Алиевой очень хорошо ложится на эту партию, кажется, я уже об этом писал. Немного матовый оттенок внизу, середина достаточно плотная, верх чуть светлее, но выразительный такой, не писклявый, хотя пару раз, пожалуй и проскользнула небольшая тремоляция. И такой, знаете, сильный характер в голосе чувствуется. Мне очень нравится, как разнообразно она поет в дуэте с Жермоном-старшим и особенно — как она проводит последнюю картину! У нее, пожалуй одно из самых трагических исполнений «Addio del passato». И одна из самых душераздирающих сцен смерти.

Игорь Головатенко сыграл Жермона-старшего достаточно жестким и непреклонным в желании добиться от Виолетты согласия добровольно уйти из жизни Альфреда. И его прекрасный тембр в этом месте даже звучал немного суше, чем обычно. А затем мы видели уже беспокойство любящего отца в «Di Provenza», звук стал более насыщенным и сочным, но больше всего меня всегда восхищает этот потрясающий, пробивающий любое пространство звук на слове «ma», от которого просто мороз по коже! А в сцене на балу у Флоры, когда он возмущается поведением сына, тембр стал холодным и даже резким. А в последней сцене и в голосе и во взгляде Жермона старшего царит бесконечное сожаление по поводу содеянного и теплое сочувствие Виолетте. В общем. новых оттенков в голосе было много. И на протяжении всего спектакля видно, насколько чутко Игорь Головатенко реагирует на игру партнеров, причем, это взаимодействие не формальное, а живое, на уровне взглядов и «движений души».

Когда на сцену вышел Нажмиддин Мавлянов в роли Альфреда, я очень внимательно вслушивался в его голос, потому что боялся, что он может начать форсировать звук, как делают многие, кстати, даже опытные певцы, впервые выйдя на эту сцену и посмотрев в темноту зала, который, как говорят, если смотреть со сцены, напоминает огромную черную пасть. Но Мавлянов в зал не смотрел и форсировать звук не собирался, пожалуй, он пел сначала даже чуть тише, чем обычно, но весьма четко. А с Гастоном, которого очень органично играл Сергей Радченко, они вообще выглядели старыми друзьями, которые привыкли всем делиться и понимают друг друга с полуслова. И когда только успели так сыграться?!

Альфред выглядел влюбленным, но робким и нерешительным и от волнения у него немного дрожали руки. Особенно трогательно это выглядело, когда он свой спич сочинял, но Виолетта попросила спеть бриндизи, и отступать-то уже было некуда. Застольная прозвучала, может, без внешнего лоска, но зато задушевно, а высокая нота в конце была более чем убедительной. После этого на «Un di’, felice, eterea» тембр расцвел и голос стал нежным и чарующим. Это было такое трепетное объяснение в любви! Ария в начале второго действия была исполнена мягким, летящим звуком пряного тембра, а следующая за ней кабалетта прозвучала звонко и решительно.

В сцене с Виолеттой вновь преобладали лирические тона. Когда Альфред понимал, что Виолетта от него ушла, его горе и отчаяние, несмотря на все увещевания отца, на глазах переходили в желание немедленно отомстить, и он устремлялся за Виолеттой с такой скоростью, что отцу осталось только растерянно смотреть ему вслед. Та же реши­тельность и азарт в голосе и жестах чувствовались в сцене карточной игры, а когда настало время объяснения с Виолеттой, страсти накалились до предела, голос звучал то умоляюще, то грозно, но нигде не терял ни своей удивительной пластичности, ни тембральной наполненности.

В сцене оскорбления Альфред просто взлетел на стол, чтобы продолжить там свои гневные разоблачения, завершив их эффектным броском вверх толстой пачки денег. А раскаяние после всеобщего осуждения этого поступка и суровых слов отца было выражено очень сдержанным звуком на пиано на словах «Ah si’ che feci! ne sento orrore».Альфред словно сам задавал себе вопрос, насколько же его ослепила ревность, что он мог совершить такой ужасный поступок, и не мог за это себя простить. И спето, и сыграно все это было очень выразительно.

Но еще более эмоционально была исполнена финальная сцена, где после счастливой радости встречи с возлюбленной звучит дуэт «Parigi, o cara», и Мавлянов начал его на таком чудесном, тающем в воздухе пианиссимо, что даже в какой-то момент мне очень захотелось поверить в хороший конец всей этой истории. Но, увы, чудес не бывает. Виолетта умирала на руках своего возлюбленного, а он сначала не верил, потом приходил в отчаянье, и всё это было в голосе. И еще незабываемый был жест, когда он в ужасе показывает прибежавшему Жермону-старшему окровавленный платок Виолетты¸и еще один жест — когда он в последней надежде бросается к доктору и трясет его за плечи, а доктор только бессильно качает головой. А когда Виолетта умирает. он бросается к ней с последними поцелуями.

Я постарался изложить связно то, что видел и слышал, но, конечно, это бесполезно. Думаю, что вы все-таки поняли, что спектакль произвел весьма сильное впечатление. Кстати, не только на меня, там многие женщины даже слезы утирали. Зрители принимали очень тепло, в конце была овация. И тут меня посетило редкое в наше дни ощущение торжества справедливости. И вообще, я после этого спектакля подумал только одно: «Хочу ещё!» Спасибо всем, кто пел и играл в этот вечер! Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне такое счастье. Надо же — иногда сбываются даже самые смелые мечты!

Ещё один рассказ об этом спектакле и ещё несколько фотографий здесь.

Похожие темы

«Травиата» с Нажмиддином Мавляновым

Сейчас уже забавно вспоминать премьерные баталии, связанные с «Травиатой» Франчески Замбелло. Когда решали насколько спектакль «классический», какое место в нем занимает образ лошади

Травиата (Большой театр 03.10.2014)

«Травиата» — опера Виолетты. В действии много эмоциональных сцен, которые нельзя показывать — их надо проживать. Для чего необходимы дарование актрисы и драматический темперамент

Травиата (МАМТ 20.10.2014)

После мучительно долгого перерыва посетил МАМТ, где Виолетту Валери сегодня спела Катажина Мацкевич. Очень милая получилась у нее Виолетта.

Трубадур (Мариинский театр 29.11.2014)

Пьер Луиджи Пицци — режиссер, который чувствует в музыке главное. Я скорее интуитивно понял это после «Сомнамбулы» в Большом, а этот спектакль только наглядно подтвердил мою догадку.