Инкриминированные синкопы и конспирологическая версия древнего мифа с препятствиями и граблями! Что скрывают тетраподы? Под силу ли нормальному человеку прочесть пятнадцать тысяч знаков без подзаголовков и картинок? Всё это и кое-что еще вы сможете прояснить для себя в предлагаемом рассказе о премьере оперы «Медея» в МАМТ, опубликованом на страницах ОпераНьюс. Местную публикацию я всё-таки разбавил официальными фотографиями в надежде, чтение станет более наглядным.
Мод со стратокастером на сцене Большого театра! Мондриан — насколько это прилично и при чем здесь Ив Сен Лоран? Большой акустический обман, или Где скрывался оркестр? Эти и другие подробности премьеры «Свадьбы Фигаро» в Большом театре — в моей искренней, но исполненной домыслов и субъективизма премьерной истории, написанной для OperaNews.Ru
Подошел к концу цикл In bocca al lupo в Музыкальной гостиной МАМТ, знакомивший слушателей с музыкантами оркестра театра. Четыре концерта, очень разных по репертуару, красиво уложились в цельную концепцию.
Сейчас, когда спустя почти семь лет пишу это предисловие, вполне можно подвести итог. Итак, по иронии муз, за годы, которые я, в качестве хобби, занимался музыкальной журналистикой, единственный материальный «гонорар» был получен за победу в конкурсе зрительских рецензий на кинофестивале «Российской газеты». Кстати, приз до сих пор жив и активно используется. Это переносной жёсткий диск на 2 Гб, на котором храню часть своей коллекции кинофильмов, вспоминая те апрельские дни 2015 года. Да, то был интересный опыт написания блиц-отзывов, присутствия на закрытии фестиваля, награждения, фуршета с режиссёрами и организаторами… Впрочем, от ностальгии пора переходить к археологии.
Первая послепремьерная серия всегда интересна. Нет предвкушения неизвестного, нет восторгов и разочарований первооткрывателя. Зато исчезает угловатость, до некоторой степени присущая премьерным спектаклям. Артисты не вымотаны предпремьерной чехардой, в которой мизансцены могут меняться несколько раз за день. Певцы звучат, обычно, свежее, чем на премьере, а впетость и «втоптанность» партий позволяют им добавить артистизма. Но главное, что хотелось проверить — впечатление исключительно удачного спектакля, которое оставила февральская премьера «Хованщины» в МАМТ.
Между Бахом и Гайдном в программе прозвучала прослойка из Вереша, Кельтерборна и композитора Холлигера. Причём, прослойка была предназначена для интеллектуалов, у которых в слуховом канале живут бактерии особой дармштадтской культуры, без труда расщепляющие на полезные витамины то, что для широких народных масс звучит как обескураживающая последовательность в высшей степени неожиданных звуков.
