Так поступают все женщины (МАМТ 15.11.2014)

Удивительно, но факт — озорной камерный спектакль на Малой сцене МАМТ не потерялся на фоне безусловного и всестороннего великолепия недавней постановки «Кози» в Большом театре. Этой опере вообще повезло в Москве: у не самого популярного и непростого для исполнения опуса Моцарта — сразу две отличные постановки, которые, при всех различиях, пожалуй, объединяет главное: они по-настоящему смешные и полностью соответствуют определенному либреттистом жанру «веселой драмы».

Придуманная Владимиром Арефьевым сценография с бамбуковой плантацией только на фотографиях кажется странной. Первый ряд бамбука практически не мешает видеть происходящее на сцене — ведь все в непрерывном движении. Второй ряд бамбуковой поросли создает вуаль с эффектом подглядывания. Подглядывание изменяет визуальный баланс, добавляя вес сценам, происходящим на дальнем плане — начиная прямо с первого появления сестриц-наяд из ванной. Здесь публика очень забавно непроизвольно дружно вытягивает шеи.

Одна из лучших работ Александра Тителя своими разгадками заставляет верить, что история, написанная Да Понте, может происходить только в полевом госпитале. Тогда органично решается условность с неузнаванием — повязки на лице (главное — забинтовать нос, и тогда чужая невеста точно не узнает). Да и Дон Альфонсо идеально вписывается в «роль им. Сары Бернар» — все первое отделение он проводит в инвалидной коляске, а окружающие вставляют шпильки его немощности. Вот почему Альфонсо не только изнывает от скуки, но и готов поразвлечься столь, вообще говоря, жестоким образом. Интересно каждый раз наблюдать реакцию зала, когда на финальных аккордах пред очи поправившихся и приодетых героев на сцену въезжает израненный солдат на каталке, а за ним двое таких же потрепанных «новобранцев» госпиталя. Музыка заканчивается, свет гаснет — и лишь с первыми неуверенными аплодисментами до публики доходит, что опере — конец, а жизнь на сцене — продолжается. Помните лейтмотив «Гранд Отеля» Гулдинга? «Люди приезжают, люди уезжают — и ничего не меняется». Воистину!

Четверка влюбленных, принимающая основную вокальную нагрузку, была чертовски хороша, но два артиста оставили особенно сильное впечтатление. В первую очередь, Мария Пахарь. В первой арии, может, не все было идеально, но самый забойный номер всей оперы — семимильная и запредельная по сложности «Per pieta» была спета превосходно! Весь спектакль Фьордилиджи сопровождали непринужденность и точность, с которой Мария, обладающая, на секундочку, крепким голосом, выпевала мелизмы и филировала сложные ноты. Впечатление в точь такое же, которое певица оставила в недавней «Аиде» — в совершенно другой (я бы сказал перпендикулярной Моцарту) стилистике. Второй герой из числа жертв розыгрыша — Илья Павлов, чей голос на Малой сцене во всей полноте обнаружил красивый тембр и звучал совершенно по-моцартовски — округло и мягко.

К сожалению, не удалось увидеть Сергея Балашова, незабываемо играющего Феррандо. Из-за болезни Сергея эту (не фунт изюма!) партию второй день подряд пел Артем Сафронов. Причем, в прошлый раз на «Кози» была «горячая замена» — заболевшего Артема Сафронова во втором действии заменил Сергей Балашов.

Думаю, достаточно сказать, что Дона Альфонсо пел Дмитрий Ульянов, а Деспину (после долгого перерыва, если не ошибаюсь) Лариса Андреева — чтобы любой завсегдатай, не бывший на спектакле, понимающе заулыбался и завистливо закачал головой. Конечно же, Лариса Андреева в роли традиционной любимицы публики Деспины, сияла звездой среди звезд. Подобно тому, как незадачливые герои попали в сети хитрости героини, публика попала во власть обаяния певицы. Если говорить об идеальной роли по гамбургскому счету, то это был Дмитрий Ульянов. В партии Дона Альфонсо Дмитрий элегантно уложил в камерный формат голос, недавно памятно мощно звучавший на Исторической сцене Большого. Особенно хочу отметить редчайший для больших голосов дар — стабильное пиано с четкой дикцией и мелодичность в речитативах, столь же впечатляющие и на основной сцене театра в титульной партии «Дон Жуана». Актерская игра была того уровня убедительности, когда даже инвалидная коляска не сковывала артиста, а, напротив, на 120% использовалась для придания роли особого шарма.

Стиль Тимура Зангиева уже узнаваем, и если предсказуем — то в хорошем смысле. Приняв спектакли театра с «малым» оркестром он стал гарантом аккуратного ведения спектакля с мягким и сбалан­си­рованным звучанием оркестра — таковы его Россини, Чимароза и Моцарт.

Наверное, на Малой сцене проще петь. Но убедительно играть в полутора метрах от зрителя — гораздо сложнее, чем через оркестровую яму. Человек, безнаказанно притворяющийся на трибуне, недолго сможет прятаться за позу в кухонной беседе. Поэтому формат «квартирника», в который неизменно погружаются слушатели спектаклей на Малой сцене, — испытание, прежде всего, для актерского таланта артистов. И именно в МАМТе, с его певцами-актерами, столь, казалось бы, рискованное мероприятие — не только оправданно, но и особенно выигрышно.

Похожие темы

«Так поступают все женщины», или Весёлая больничка (МАМТ 02.03.2015)

Всё-таки есть стервозная ирония судьбы в том, что этот спектакль на Малой сцене МАМТ случился во время премьерной серии «Пиковой дамы» Льва Додина в Большом театре. В обоих случаях действие перенесено в больницу, но с каким разным результатом!

Тайный брак (МАМТ 21.09.2014)

Постановка Ясуловича искромётна и легкокрыла. Действие нашпиговано решениями ситуаций и взаимоотношений при помощи театральных средств. Ассортимент огромен: танцевальные па, изящно решенная постельная сцена

Так поступают все женщины (Большой театр 15.10.2014)

Я не говорил, что в прошлом сезоне у меня появился еще один любимый спектакль? Сам не ожидал. Опера, положа руку на сердце, — эстетская: припевных хитов нет, партии сложные, сюжет хихикает над логикой.

«Орфей и Эвридика» – музыкально, остроумно, зрелищно

Многие завсегдатаи МАМТ не всегда имеют представление о том, что происходит на Малой сцене. А ведь именно там по всем законам камерного театра безостановочно работает творческая мастерская