Знаете, до 17 января 2015 года я посмотрел «Травиату» в Большом уже 16 раз. Ведь я уже говорил, что эта постановка Франчески Замбелло мне нравится. Как выяснилось, к прошлой субботе успел послушать в ней пять Виолетт (Альбину Шагимуратову и Венеру Гимадиеву по 3 раза, Оксану Шилову и Динару Алиеву — по 4, румынскую певицу Елену Мошук — 2 раза), четыре Жоржа Жермона (8 раз эту партию исполнял Василий Ладюк, 4 — Игорь Головатенко, 3 — Эльчин Азизов, 1 раз — Виталий Билый) и пять разных Альфредов: 8 раз Алексея Долгова, 4 раза Георгия Васильева, 2 раза Лучано Ганчи и по одному разу Андрея Дунаева и Сурена Максутова. Так что удивить меня чем-нибудь было уже трудно.
Сразу скажу, что в этом спектакле весь состав был хорош. Но все-таки поводом для того, чтобы написать этот материал для OperaNews стал дебют на Исторической сцене Большого театра замечательного тенора Нажмиддина Мавлянова, солиста Московского академического музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.
После мучительно долгого перерыва посетил МАМТ, где Виолетту спела Катажина Мацкевич. С одной стороны, было заметно, что певица буквально «впрыгнула» в постановку, с другой отсутствие фазы «втаптывания» роли способствовало импровизационной свежести. Пение за пределами середины диапазона вызывало вопросы, но в целом Виолетта получилась необычной и милой.
«Травиата» — опера Виолетты, и в её роли много эмоциональных сцен, которые нельзя показывать — их надо проживать. Для чего необходимо дарование актрисы и драматический темперамент — да! — как у Динары Алиевой.
Динара Алиева не очень удачно начала — в первом действии голос с трудом шел наверх, заметно уплощался у верхних нот. Самые заметные потери были в «Sempre libera»: из однозначных потерь — смазанные стаккато, из неоднозначных — не вставлен ми-бемоль в кульминации. Я остался при своем мнении, что для сегодняшнего голоса Динары Алиевой наиболее подходит Мими. Виолетта требует виртуозной подвижности — да, всего пару раз в одном номере. Но этот номер гвоздевой, и ноты из него не выбросить.
E strano, e strano!.. Нет, в самом деле — наваждение. Феноменальной чистоты тембр. Неземной свободы верхний регистр. Объем. Дикция. Нежнейшее пианиссимо. А филировки такие, что, кажется, сердце замедляет удары, чтобы уши лучше слышали этот исчезающий, но до предела слышимости отчетливо ровный звук. Такова Виолетта у Альбины Шагимуратовой.
