Люблю эту постановку. Прежде всего за лаконичную сценографию и простую символику. Во вступлении Пинкертон-дракон, от которого дети шарахаются. Японцы в масках — они такие глазами Пинкертона, все на одно лицо, существа без лиц и чувств. Раскладной пирамидальный дом с асимметричной верхушкой, он же — как бы гора в пейзаже. Интермеццо-наваждение с пантомимой и фонариками создает правильное настроение. Рассвет, играющийся при закрытом занавесе, не выглядит как технический антракт. Финал сделан сильно (хотя финал у Пуччини так прописан, испортить его — неподъемная задача для режиссера). Ну и главный символ — лодка. Да, в доме на горе у моря лодки не может быть в принципе. Но две сильнейшие сцены оперы — два финала действий — к лодке накрепко привязаны, а значит, лодка может быть — и должна быть. С лодкой есть еще один бонус, но о нем чуть ниже, а пока — об исполнителях.
