В процессе работы над рецензией на премьеру «Аиды» в МАМТе родилась мысль, что постановка Штайна неуловимо напоминает работы Пицци. Хотя почему же неуловимо? Многое из того, что я сказал про «Аиду» Петера Штайна можно повторить и про «Сомнамбулу» Пьера Луиджи Пицци. Современный язык постановки, активно использующий в сценографии вневременные условности, без душного «нафталина» и этнографических подробностей. Функциональная цветовая гамма — цвет костюма Лизы и цвет платка — самый яркий (во всех отношениях) пример. Но главное — сохранение в неприкосновенности авторских пружин сюжета, логики взаимоотношений героев и общего настроения оперы.
Последние несколько лет Московский музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко привлекает внимание публики не только успешной реализацией амбициозных проектов, но и тем, что постановки эти осуществляются почти исключительно силами штатных солистов, с единичными приглашениями на главные партии.
Хор – Академический Большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра
Сегодня премьеры «забытых шедевров» не так уж редки. Стагнация в оперном сочинительстве, превращающая оперу в музейный жанр, провоцирует исполнителей на поиск неизвестных произведений известных авторов.
Изначально у меня было три семейных комплекта билетов — по количеству исполнительниц Кумы. Но, поскольку Анну Нечаеву все-таки в итоге ангажировал МАМТ для долгожданной премьеры «Аиды», пришлось отдать один комплект и смириться с тем, что одну из любимых московских певиц Чародейкой в этот раз не услышу. Все равно спектакль был хорош. В этом составе на сцене правили Князь и Княгиня.
Насколько знаю, осенне-зимнего блока «Чародейки» не случилось из-за премьеры «Дона Карлоса», употребившей все тактические ресурсы театра. Тем долгожданнее была встреча.
Первая из бессмертных опер Верди нынче часто становится первой для тех, кто начинает знакомство с миром оперы. Номерная структура, запоминающиеся мелодии, величественные хоровые номера и стройный, на античный манер, сюжет — весомые слагаемые успеха у неофитов, которые трудно испортить режиссерским решением.
Спектакль предусмотрительно дают без антракта, но ручейки уходящих начали струиться уже во время сцены в Чудовом монастыре, когда особо чувствительные любители оперы услышали как поют Пимен и Самозванец.
Добро пожаловать на журналистскую кухню! Дело в том, что моя рецензия на «Майскую ночь», опубликованная вчера в Операньюс, изначально была написана в «дневниковом» стиле — с неформатными для респектабельного сми наблюдениями, отступлениями, разговорными словечками и сопутствующими атрибутами непринужденной болтовни в кулуарах. Как водится, немного угловато и неотесано, неприкрыто эмоционально, но — от души:) Для журнала я местами переписывал заново, местами жестоко резал. Также не надо забывать и про то, что журнальные материалы всегда подвергаются редакторской правке. В результате в журнал пошел во многом другой текст.
Предлагаемый исходный вариант дорог мне большим количеством несущественных стилистических и смысловых деталек, хранящих настроение, с которым я шёл (летел!) домой после спектакля. Для тех, кто любит читать и сравнивать может быть забавно. Сразу оговорюсь, что индивидуальные посвящения артистам остались почти без изменений. Итак…
