Свершилось! Большой театр объявил планы аж на два сезона… и стало скучно. А еще — обидно. Как-будто, посулив шоколадку в красивой обертке, развернули пустой фантик. Смена руководителя — наверное, на лучшего из мыслимых. Долгий поиск и обретение музыкального руководителя — наверное, лучшего из мыслимых. Масштабная чистка репертуара. Все это — в аппетитной панировке из правильных слов, предвещавших если не возвращение былого величия, то, как минимум, большое будущее. Искренне надеюсь, что все лучшее сосредоточено в балетных планах театра, оценить которые не могу. Но оперные перспективы на ближайшие два года навевают чувства в диапазоне от сдержанного разочарования до боязливого недоумения.
Недоумение прежде всего связано с эксгумацией и выволакиванием на Историческую сцену парижской «Пиковой дамы» Льва Додина. Позволю себе постановку как концептуальный авторский маразм, который храбрецы из Большого не пострашились приурочить к 175-летнему юбилею Чайковского. Тем более, что режиссер, как огня, боится, собственно, музыкальной составляющей и держится за литературный первоисточник, поставив Чайковского по Пушкину. Как бы забыв, что в случае «Пиковой дамы» принцип «а книга лучше!» не работает — по катарсической мощи произведение Пушкина отличается от оперы братьев Чайковских как новогодняя шутиха отличается от водородной бомбы. Фирменные режиссерские кривляния и многозначительно-дурацкие мизансцены, к радости любителей драмтеатра, прилагаются, при этом главный вопрос любителей оперы — «а Герман кто?» — в Большом остается открытым.
Честно говоря, я надеялся, что копродукция «Риголетто» Карсена почиет вместе со сменой руководства Большого. Но финансовые обязательства — болезнь, с большой вероятностью передающаяся по наследству. А потому спектакли — как свет погасших звезд: людей, подписавших соглашения, уже нет на постах, а спектакль ВНЕЗАПНО приходит на сцену театра — нате, кушайте его с кашей. Право дело — кушайте, если не стошнит после увертюры, за которой следует секс с надувной куклой, укрощение топлесс одалисок и череда других прелестей в стиле Карсена. К слову, если кто-то собрался недоумевать и даже возмущаться по поводу непристойных жестов на фотографии к этой моей замете — не торопитесь. Это кадр из «Риголетто», который придет на Новую сцену Большого театра в декабре этого года.
«Свадьба Фигаро» на Новой сцене обещает стать событием, как минимум, в плане постановки. Во всяком случае, на это настраивает имя Евгения Писарева, в прошлом году одарившего Москву прелестной «Итальянкой в Алжире» — оперой, в плане веселого абсурда действия, примерно того же плана, что и шедевр Моцарта. Что касается исполнения, позволю себе скепсис в отношении возможности набрать в Большом два состава моцартовских (!) певцов на досконально известные, заслушанные меломанами до оскомины партии, чтобы исполнение, с учетом богатых традиций, слушалось на уровне (даже просто «на уровне», а не «на уровне главного театра страны»).
В планах заявлен еще один суперхит всех времен — «Кармен». Вместо еще идущего на Новой сцене макси-скетча Паунтни постановку на Исторической сцене по-соседски осуществит художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин, никогда до сих пор, насколько помню, опер не ставивший. Дебют драмтеатрального режиссера на Исторической сцене — звучит с максимально возможным количеством знаков вопроса.
Обобщая премьеры хочется посетовать, что не просто взяты три едва ли не самых известных оперных титула. Это еще и дубликаты: очень приличный «Риголетто» уже успешно идет в Новой Опере, и там же в будущем сезоне обещают премьеру «Свадьбы Фигаро» в прокатной постановке. Зачем большому Большому потребовалось устраивать «битву премьер» с маленькой, но амбициозной и голосистой Новой Оперой — не совсем понятно (ибо для Большого есть неиллюзорный риск проиграть битву). Музыкальная, стильная, эротичная «Кармен» уже идет в МАМТе, где, к слову, в отличие от Большого, есть кому петь Хозе.
Ну и, лично для меня, самое приятное и, к сожалению, похоже, одноразовое ожидание предшествующих сезонов — концертное исполнение «Орлеанской девы» на открытие сезона 2014−2015. Будто самое вкусное лакомство подали перед унылым столовским обедом.
Остается порадоваться за МАМТ и Новую Оперу — оперные планы Большого дают им карт-бланш на смелые проекты, которые обязательно будут привлекать публику, разочарованную скромными перспективами Большого театра.
Добавить комментарий