Композитор Андрей Тихомиров любим слушателями за оригинальные, запоминающиеся мелодии, оправленные в музыкальные формы сочинений, написанных в самых серьезных симфонических, оперных и камерных жанрах, а читателями — за эссе о музыке, сочетающие информативность с легкостью изложения. Я, как поклонник творчества Андрея, просто не мог не использовать его юбилей в качестве повода для интервью. Вопросы охватили и вечные темы — лейтмотивы современной музыкальной композиции, и некоторые аспекты, до сих пор не раскрывавшиеся или не акцентировавшиеся в наших беседах. Начать захотелось с почти провокационного любопытства.
История, о которой я хочу рассказать — настоящий перл. Произошла она в 2000 году в немецком городе Клеве, том самом, где родился Анахарсис (Жан Батист) Клоотс — известный деятель Французской революции, ратовавший за создание «всемирной республики», убежденный атеист, проповедник культа чистого разума и по совместительству немецкий барон. Как это водится у революционеров, он был казнен своими соратниками, причем накануне исполнения приговора Клоотс, добрая душа, всячески старался утешить и наставить других осужденных, объясняя им, что никакого бессмертия не существует и завтра от них всех ничего не останется.
С 25 августа по 9 сентября 1946 года в пригороде Дармштадта прошли первые двухнедельные курсы, впоследствии получившие известность как дармштадтские Международные летние курсы новой музыки (Internationale Ferienkurse für Neue Musik). К циклу лекций и семинаров, проходивших под эгидой этих курсов, был прикреплен и музыкальный фестиваль, где исполнялись сочинения современных композиторов. С предложением учредить в Германии такую организацию выступил музыкальный критик Вольфганг Штайнеке. Его идея нашла поддержку, моральную и материальную, у чиновников Управления военной администрации США и была претворена в жизнь. Местом проведения курсов был определен живописный охотничий замок Кранихштайн вблизи Дармштадта.
Только что объявлены результаты премии «Золотая маска». Они, как полагается, устроили далеко не всех. Но в хоре недовольных особенно отчетливо слышны голоса за «Сатьяграху», которую защитники называют «уникальной оперой» (можно подумать, победившая «Хованщина» — не уникальна). С особым чувством нажимая на то, что она исполняется на санскрите — это как бы подразумевает особый духовный посыл. Не забывают и о том, что произведение триумфально шествует по театрам мира. Отчасти причины успеха «Сатьяграхи» были приоткрыты в первой части этого эссе, где речь, в основном, шла о биографии Филипа Гласса. Во второй, заключительной части автор материала композитор Андрей Тихомиров сосредоточился на музыкальных аспектах произведений Гласса — из чего они сделаны, как работают. В частности, речь пойдет и о том, насколько «Сатьяграха» уникальна и насколько это опера. Особый интерес представляют мультимедийные сопоставления и примеры, обильно иллюстрирующие текст.
Итак, очередь постановок оперы «Сатьяграха» дошла до России. Более того, некоторыми экспертами спектакль называется главным претендентом на победу в национальной премии «Золотая маска». По законам жанра теперь у Филипа Гласса в России появилось немало почитателей, еще вчера имевших слабое представление о его творчестве, а сегодня во всеуслышание буквально «заслушивающиеся» произведениями самого успешного современного композитора, которого многие не стесняются называть «живым классиком». Для тех, чье воображение будоражит феномен Филипа Гласса, «Голос публики» представляет публикуемый в двух частях материал композитора Андрея Тихомирова, сочетающий историю успеха с разумным углублением в дебри музыкальной композиции.
Я хочу рассказать вам историю одного успеха, по своей невероятности граничащую с фантастикой или, может быть, сказкой. Мне даже хочется начать свой рассказ традиционным зачином: «В сказочном царстве, американском государстве, в городе Балтиморе, в семье иммигрантов, прибывших с Балтийского моря, родился мальчик, которого назвали… »
На днях я прочитал опубликованное на страницах «Голоса публики» эмоциональное эссе Александра Тлеуова «Что делать?». Излюбленный вопрос русской интеллигенции на этот раз отнесен к проблемам современной музыки. Конечно, сам факт, что столь важную тему пытается поднять студент композиторского факультета, не может не радовать. Скажу больше: во многом я согласен с автором эссе. К сожалению, вразумительного ответа на свой вопрос молодой композитор не предлагает. Однако в его тексте с самого начала прочитывается ответ на другой столь же почитаемый нашей интеллигенцией вопрос: «кто виноват?». И вот в связи с этим мне хотелось бы кое-что сказать.
Этот вопрос не только о моём призвании, или о призвании других композиторов — студентов и «свободных художников»; этот вопрос о музыкальной жизни в целом и об отношении нашего общества к академической музыке, если у нас всё ещё есть общество, а не сборище нужных друг другу партнёров-индивидуалистов. Все мы, музыканты, если каждый сам себя считает вправе так называть, словно оторваны от этого общества. Речь идёт не о карьеристах-многостаночниках, не о «музыкальных экономистах», которыми полны филармонии и консерватории и не о самодостаточной и высокомерной «элите», собранной в обойму. Я пишу о музыкантах, ищущих свой путь, пытаясь оставаться музыкантами.
19 ноября (8 ноября по ст. стилю) 1794 года родился Николай Борисович Голицын — представитель русского княжеского рода, офицер, участник Отечественной войны 1812 года и Заграничного Похода, автор военных мемуаров, страстный любитель музыки и сам хороший виолончелист, выступавший в качестве солиста и в составе созданного им квартета. Биография очень яркая. Но почетное место в мировой истории князь заслужил не потому, что был среди тех, кто брал наполеоновский Париж, а благодаря общению с человеком, который не был ни аристократом, ни военным, не имел крупного состояния, не мог похвастаться ни влиянием в обществе, ни какими-то особыми добродетелями, не говоря уже о здоровье. Зато его звали Людвиг ван Бетховен.
