«Голос публики» изредка позволяет отступления на территорию других жанров. Сегодня один из таких случаев.
Поиск сходств — вечные костыли восприятия. Некоторые знакомые, посмотревшие взорвавший недавний Кинотавр фильм «Война Анны», принялись сравнивать его с «Иди и смотри». В моих глазах для военной картины нет более лестного сравнения. Тем не менее, с фильмом Элема Климова у «Войны Анны» не больше точек соприкосновения, чем, скажем, с историей Робинзона Крузо. Ну, конечно, кроме фабульной формулы «война детскими глазами». Алексей Федорченко просто не мог снять картину, похожую на что-то или на кого-то — его фильмы узнаваемы и по почерку, и по отпечатку, оставляемому в душе зрителя. Конечно, при условии резонанса.
Со всей ответственностью должен сообщить московским коллегам по любви к опере: в Москве нас обманывают. Был на «Кармен» в Большом театре Беларуси. Вспомнил много интересного. Оказывается, действие оперы происходит в Севилье — на улицах, в горах, у ворот арены для корриды. Нет там ни коробок с инсталляциями из телевизоров, ни плоских фанерных домиков — так-то! В Севилье живут согретые жарким южным солнцем торреадоры и цыгане, контрабандисты и солдаты — все они обходятся без условно-серых пиджаков, без кукольно-розовых платьиц. И знаете, Кармен — не бесплотная феечка, не бродяжка, обитающая в гниющем автомобиле и даже, знаю, что сейчас разочарую многих, — не проститутка. Кармен — вы не поверите, коллеги, — простая цыганка. Лукавлю — конечно, не простая, иначе бы не случилось оперы. Гордая и неприступная — для всяких-прочих. Фатально неизбежная — для тех мужчин, которым посчастливилось ощутить на своей судьбе опаляющий жар ее сердца. Не все, правда, в том своенравном сердце надолго задерживаются. Более того — не все выживают. Но это лишь потому, что огненная Кармен ищет себе ровню — и на меньшее не согласна.
Вчера в Минске, в Большом театре Беларуси, состоялось мое знакомство со «Свадьбой Фигаро» в постановке Михаила Кислярова — одного из любимых оперных режиссеров. Его «Набукко» в московском Большом я знал наизусть, его «Холстомера» считаю одним из лучших оперных спектаклей Москвы и, несмотря на возмутительные организационные трансформации КМТ им. Б. А. Покровского надеюсь еще увидеть — вместе с «Лисичкой» и другмим любимыми постановками. Новизна первой встречи была условной, я пришел на минскую «Свадьбу Фигаро» без тревожного волнения — как на встречу со старым знакомым. Ведь спектакль Михаила Кислярова — значит, будет театрально и музыкально, будет тонко и глубоко. Конечно, все будут танцевать, но если кто не танцует — будет красиво двигаться. Предчувствие не обмануло, так и вышло — а вдобавок было симпатично и весело.
Хочу нарушить традицию и сказать несколько неприкрыто восторженных слов не об артистах. Вчера у меня состоялось третье очное знакомство с постановками Михаила Панджавидзе. Это была «Аида» в Большом театре Беларуси. Оформилось сугубо личное, но отчетливое впечатление, что если бы режиссер ставил спектакли в Москве, то публика просто начала бы скучать на спектаклях многих других именитых (особенно драмтеатральных) московских и приглашенных режиссеров.
Рождение оперного театра-студии — редкое событие, узнавать о котором приходится не из афиш и рекламы, а больше через знакомых и из социальных сетей. В мире драматического театра маленькие студии — обычное начало творческого пути молодых актеров, режиссеров, художников: собрались единомышленники, нашли помещение — и театр готов. В мире оперы потребность в небольших «полигонах», на которых могли бы заявить о себе выпускники профильных учебных заведений, — едва ли не больше, чем в драмтеатре. Вот только возможности объективно более ограничены: для оперных постановок, помимо профессиональных навыков, нужны определенные голоса. И, конечно, — настоящий оркестр. Но, как известно, земля вращается энтузиастами, которым страстное желание реализации мечты помогает преодолевать непреодолимое.
Наутро после премьеры «Енуфы», с присущей оперным маньякам слегка извращенной логикой чувств, для благостного настроения я включил четвертое действие «Трубадура», и почти сразу, где-то в районе D’amor sull’ali rosee, пришло осознание необходимости высказаться по поводу вчерашней премьеры.
Композитор Андрей Тихомиров любим слушателями за оригинальные, запоминающиеся мелодии, оправленные в музыкальные формы сочинений, написанных в самых серьезных симфонических, оперных и камерных жанрах, а читателями — за эссе о музыке, сочетающие информативность с легкостью изложения. Я, как поклонник творчества Андрея, просто не мог не использовать его юбилей в качестве повода для интервью. Вопросы охватили и вечные темы — лейтмотивы современной музыкальной композиции, и некоторые аспекты, до сих пор не раскрывавшиеся или не акцентировавшиеся в наших беседах. Начать захотелось с почти провокационного любопытства.
Место: Камерный музыкальный театр им. Б.А. Покровского
Состав:
Ардальон Передонов – Роман Шевчук
Людмила – Олеся Старухина
Варвара – Ирина Алексеенко
Павлушка – Алексей Сулимов
Саша Пыльников – Далер Назаров
Директор гимназии – Алексей Морозов
Его Превосходительство – Алексей Мочалов
Марья Осиповна Преполовенская – Татьяна Ветрова
Коковкина – Ирина Кокоринова
Николай Рутилов – Анатолий Захаров
Антоша Рутилов – Ирина Хрулева
Дарья – Марианна Асвойнова
Валерия – Виктория Преображенская
Доктор – Алексей Прокопьев
Дирижер – Дмитрий Крюков
Меня легко заподозрить в пристрастии к опере Александра Журбина «Мелкий бес» — ведь со дня премьеры я пропустил всего три или четыре спектакля Георгия Исаакяна в Камерном музыкальном театре им. Б. А. Покровского. Дваждыписал об этой, по моему мнению, исключительно удачной и популярной у публики постановке, в которой музыка и происходящее на сцене удивительно гармонично слились с атмосферой романа Федора Сологуба. Но после вчерашнего «Мелкого беса» в КМТ виртуальные перо и бумага потянулись друг к другу по другой причине.
