Казалось, Анну Нечаеву я не слышал целую вечность. Уже умом сообразил — ведь Аида же была всего несколько месяцев назад! Но потом понял, что по Чародейке я скучал отдельной статьёй.
Уже не знаю, какими словами благодарить Большой за то, что взял в репертуар эту оперу. И Александра Тителя за эту необычную и очень театральную постановку, дающую возможность артистам проявить индивидуальность, но не настаивающую на проявлении. И не устаю каждый раз благодарить артистов, поднимающих эту махину, наполненную лирикой и божественно красивыми мелодиями. Да здравствует «Чародейка» и до новой встречи… вот прямо завтра! :)
На Новой сцене Большого театра прошел концерт Юлии Лежневой с участием ансамбля La Voce Strumentale (солисты Дмитрий Синьковский — скрипка, Лука Пианка — лютня). Прозвучала музыка Г.Ф. Телемана, А. Вивальди, А. Корелли, арии Г.Ф. Генделя и А. Вивальди. Предлагаю вашему вниманию небольшой фоторепортаж.
«Травиата» — опера Виолетты, и в её роли много эмоциональных сцен, которые нельзя показывать — их надо проживать. Для чего необходимо дарование актрисы и драматический темперамент — да! — как у Динары Алиевой.
Для тех, кому не хочется читать более 10 килобукв моей нетленки о премьере «Орлеанской девы», — впечатление по основным пунктам в 10 строчках. Лучшие исполнители — Игорь Головатенко (Лионель) и Олег Долгов (Карл). За надежность, звучность и культуру исполнения. Далее — открытия этой премьеры: в первую очередь, Дюнуа Андрей Гонюков, спевший немаленькую партию интересно, красивым звуком. Второе открытие — Станислав Трофимов — идеальное попадание голоса в роль Архиепископа, да и сам голос впечатляет объемом и благородством окраски. Главная героиня Анна Смирнова не понравилась. Терпеть не могу ругать артистов, но сколько слушал ее — столько искренне старался найти что-то, за что можно будет похвалить — и не нашел. Пришлось изложить то, что услышал (это один из подтекстов заголовка статьи). Звучание оркестра, может, и чересчур рациональное, но мне очень понравилось. А хор был вообще выше всяких похвал — наверное, никогда не слышал в Большом такого каскада разноплановых хоровых номеров, да еще в столь филигранном и воздушном исполнении.
Наверное, самая жестокая оперная несправедливость — то, что о золотом веке оперы — девятнадцатом — не сохранилось аудио-видео-свидетельств. Поэтому с особым трепетом я внимаю единственным свидетельницам того времени — афишам.
В восстановленном «Борисе» у меня до сегодняшнего дня не получалось послушать Дмитрия Белосельского. Оставалось с завистью читать рецензии и слушать впечатления друзей. В том числе тех, кому сам же отдавал билеты на Бориса-Белосельского, когда выяснялось, что не могу пойти).
